— Здесь что-то не так, — осматриваясь, сказала Мила.
Она вышла на середину комнаты.
— Здесь все не так, — ответил Гарик. — Посмотри на окна.
Мила так и сделала, и брови ее тотчас хмуро сошлись у переносицы. Изнутри здания все выглядело не так, как снаружи. С улицы Мила видела, что окна зашторены, а в стеклах отражался окружающий ландшафт. Сейчас она оглядывала помещение и не знала, может ли доверять своим глазам: штор не было, а стекла во всех трех окнах были разбиты. В одном из окон от стекла не осталось ничего, кроме острых осколков, торчащих из рамы.
Мила собиралась было сказать Гарику о своих наблюдениях, как дверь слева от них распахнулась, и оттуда в комнату ворвался сильный порыв ветра. Мила не успела даже поднять руки, как ее капюшон сорвало с головы. Рядом выругался Гарик. Мила быстро подняла капюшон со спины, надела, но ветер, непонятно откуда взявшийся в этот раз, тут же снова сбросил его. С растерянностью во взгляде Мила повернула голову к Гарику, чей капюшон тоже был откинут.
— Мила, это не гостиница, — мрачным голосом сказал он, осторожно косясь по сторонам. — Это… Блуждающий Дом Ветров.
Не сговариваясь, они ринулись обратно в коридор, но дверь, качнувшаяся под порывом ветра, захлопнулась прямо перед Гариком. Он дернул на себя ручку, еще раз — безрезультатно.
— Туда! — крикнул Гарик и, на бегу схватив Милу за руку, устремился вместе с ней к другой двери.
В спины им ударил ветер, так что в соседнюю комнату они практически влетели. Здесь было так же пусто, как и в предыдущей, если не считать валяющегося в дальнем углу разбитого светильника. Мила схватила с плеч капюшон и попробовала накинуть его на голову, но очередной порыв ветра свел на нет ее попытку. А после, словно играясь, ударил ей в затылок, так что волосы Милы взметнулись рыжим вихрем над ее головой и упали на лицо.
— Это не Дом Ветров, — разъяренно заявила Мила, пытаясь убрать с лица спутавшуюся копну. — Это детский сад какой-то!
Не без труда справившись, она заметила, что Гарик, глядя на нее, улыбается.
— Что? — подозрительно насупившись, спросила она.
— Когда ты злишься, ты…
— Похожа на статую Бабы-Яги в Думгротском парке? — хмуро предположила Мила.
Гарик тихо рассмеялся.
— Тоже вариант.
— А ты хотел сказать что-то другое? — с надеждой спросила Мила.
Но Гарик не успел ей ответить, потому что в этот момент прямо в центре комнаты смерчем взвился новый порыв ветра и закружил вокруг Милы и Гарика стремительным хороводом, от которого полы их плащей взлетели в воздух, а края рукавов принялись хлестать их по рукам.
Двери в коридор здесь не было, поэтому, разорвав ветряной хоровод, Мила с Гариком бросились в следующую комнату.
Она тоже оказалась пустой. Из мебели здесь имелось только висящее на стене зеркало. Мила с Гариком выбежали на середину комнаты и помедлили, решая, какую дверь им выбрать — их здесь было четыре.
В этот самый момент с наружной стороны одного из окон — целого, несмотря на паутину трещин, — пронеслась какая-то тень. Мила с Гариком повернули головы к окну, но ничего не успели разглядеть. А секунду спустя новая тень со свистом пронеслась мимо следующего окна, где в верхнем углу был выбит кусок стекла — во все стороны от дыры тянулись тонкие трещины.
— Мила, мы должны убираться отсюда, — сказал Гарик, переводя взгляд с одного окна на другое; он выглядел не на шутку встревоженным. — Найды рядом. Они чуют пустоту.
— Но, Гарик… — непонимающе моргнула Мила. — Наши лица… Мы ведь их видим!
Он резко повернул к ней голову. Его лицо было сдержанно-серьезным, но взгляд словно полыхал огнем, она буквально читала в нем предупреждение: «Опасность!».
Гарик указал кивком головы на что-то у нее за спиной:
— Посмотри на себя.
Мила послушно обернулась и в тот же миг оцепенела, скованная ужасом, позабыв об опасности. Перед ней стояла девушка в длинном плаще с откинутым капюшоном и растрепанными рыжими волосами вокруг размытого бесформенного пятна на том месте, где должно было находиться лицо. Мила с запозданием поняла, что увидела свое отражение в зеркале на стене, но ужас и оцепенение от этого только усилились — перед ней была не посторонняя девушка без лица, а она сама!
— Чары Бескровных Уз всего лишь помогают увидеть сквозь Чары Ховалы лица тех, с кем ты связан узами, но сами Чары Ховалы никуда не исчезают, — объяснил Гарик ошеломленной Миле. — Они по-прежнему лежат на нас обоих, значит, вместо наших лиц найды увидят…
— Пустоту, — осипшим голосом закончила за него Мила; она словно находилась в шоке и никак не могла оторвать взгляда от своего отражения в зеркале. Со смазанным пятном вместо лица она казалась себе каким-то демоническим существом: жутким, противоестественным.
А тем временем Блуждающий Дом Ветров не спал. С северной стороны комнаты распахнулась дверь, и внутрь ворвался очередной порыв ветра — дом словно играл со своими случайными гостями в кошки-мышки.
— Мила, бежим! — воскликнул Гарик и, не дожидаясь, пока она придет в себя, схватил ее за руку и потянул к другой двери.
В этот раз они, наконец, снова очутились в коридоре. Мила повернула голову и увидела знакомую лестницу.
Ш-ш-шу-у-у!
Со второго этажа на них уже неслась волна ветра. Ковровая дорожка взлетела над ступенями лестницы, вздымаясь волнами и хлопая краями.
— Выход там! — прокричал Гарик и потянул Милу в противоположном направлении.
Они опрометью бросились к двустворчатой двери, ведущей на улицу. Ветер гнался за ними.
— Как только окажемся на улице, — кричал на бегу Гарик, — сразу же надевай капюшон! Поняла?
— Да! — крикнула в ответ Мила, почти не слыша собственного голоса из-за свиста ветра в ушах.
Затылком она чувствовала, что ветряная рука уже перебирает пальцами кончики ее волос. Казалось, эта рука сейчас схватит ее и подкинет в воздух, как мячик.
Наконец дверь была рядом. Одновременно схватившись за дверные ручки и потянув на себя обе створки сразу, Мила с Гариком открыли двери. В этот самый момент ветер догнал их и, словно выставляя из дома, бесцеремонно толкнул в спины. Мила споткнулась о порог и чуть не упала, но Гарик успел ее подхватить. Не оглядываясь, они стремительно побежали вниз по лестнице. В тот миг, когда они оба спрыгнули с последней ступеньки, над их головами раздалось зловещее шипение.
Мила подняла глаза; ее сердце тотчас забилось так громко, словно звук исходил не из груди, а рождался прямо у нее в голове. Она не знала, как должны выглядеть найды, но, увидев этих существ, сразу же поняла, что это они.
Их головки были крошечными, как у грудных детей. И, наверное, они и выглядели бы как самые обычные младенцы, если бы не полыхающие алым огнем яблоки глаз, острые, как иглы, зубы, и лица, искаженные яростным голодом. Миниатюрные головы найд росли из покрытых струпьями тел, но сами тела сливались с призрачным, туманным шлейфом и словно тонули в нем. Вот почему эти существа могли передвигаться по воздуху: они были наполовину из плоти, наполовину из призрачного эфира.
