это очень похоже на призыв элементалей — там тоже нужно отдаться на волю магических стихий, чтобы овладеть ими.
— … а дракон взял, и сдох, — хохотнул шаман. — Шлёпнулся на землю и больше не двигался. Я уж подумал, что придётся снова прятаться от гнева Гилиан — даже с сотни шагов я видел, как её лицо побагровело от ярости. Но потом Хозяйки пошушукались, и Гилиан снова начала собирать энергию. Все шаманы — и ты тоже, уже лежали в отключке, поэтому Хозяйка начала сосать магию из младших и старших сестёр. Силлит тоже стала донором, — шаман залпом проглотил арак и зашептал: — Гилиан выпила всех до капли, даже сама Силлит едва могла двигаться.
— Да, Беркет, тебе повезло, что ты не успел, — покачал головой Гарлик. — Я до сих пор чувствую себя так, словно из меня все жилы вытянули.
— Ещё бы, не каждый день участвуешь в великом обряде, — посочувствовал тот. — Так вот, мёртвый дракон окутался синей дымкой и поднялся. Когда Гилиан пошла к воинам, зомби потащился за ней. Хозяйка велела принести еды и воды и передать старшим Хозяйкам, что они вернутся. Представляешь, так и сказала, мол, лучше старухам умереть самим, а не ждать, когда она и Силлит убьют их. После этого Хозяйки уселись на дракона-зомби и куда-то улетели. Но куда именно — никто не знает. Послушницы в растерянности, каган ходит какой-то странный, а простые воины совсем потеряли страх перед нами. Как думаешь, Хозяйки улетели в Эрмелек?
— Нет, — покачал головой Гарлик, — они направились в Лис-Эт-Таш. Я краем уха слышал о каком-то видении, посетившем их. Мол, сама Великая Госпожа выбрала Гилиан и Силлит для тайной миссии.
— Что теперь будет? — заволновался Беркет. — Если начнётся драка внутри Ковена, каган снова захватит власть и перестанет слушаться советов Хозяек, а эмиры поднимут головы. Уж ты-то получше других знаешь, как тот же Джагатай относится к нашему брату.
— Будь на то воля Джагатая, он всех шаманов и колдуний разрубил на куски и бросил на съедение гиеннам, — кивнул Гарлик. — Надеюсь, свара Хозяек будет недолгой, и всё станет, как прежде.
— Только состав Ковена обновится, — пьяно хихикнул Беркет. — Как думаешь, кто победит?
— А какая нам разница? — резонно спросил Гарлик. — Кто бы ни сидел в Ковене, к нам с тобой колдуньи лучше относиться не станут.
— Твоя правда, брат. Эй, раб, налей ещё.
Дилль в который уже раз плеснул в глиняные чашки мутного арака, при этом изыскивая возможность припрятать немного хмельного для себя. Но напрасно — клятая хивашская магия цепко держала его, не позволяя нарушить приказ шамана. Пользуясь тем, что шаманы не обращают на него никакого внимания, Дилль отлил арака в чашку, но рука предательски отказалась брать её. Итак, этот путь закрыт.
Он смотрел на постепенно пьянеющих шаманов, хладнокровно просчитывая дальнейшие действия. Физически убить Гарлика он не может — тело откажется повиноваться разуму. То же относится и Беркету. Создать магический шар и испепелить врагов? Энергии у него мало, но на пару-тройку убийственных огненных сгустков хватит. Но где гарантия, что магия тоже не откажется повиноваться, как и тело? Он только переполошит шаманов и раскроет себя. Остаётся астрал — там его разум свободен от пут хивашской магии. Энергии и сил на атаку хватить должно. Но что будет потом? Не обнаружит ли Дилль, вернувшись из астрала, что его тело, покорное хивашскому заклятью, умерло вместе с Гарликом?
Все мастера из Ситгарской Академии и сам гроссмейстер Адельядо предостерегали его от опытов с заклятьем подчинения. А ведь заклятье мастера Гвинарда было куда слабее хивашской некромагии. Но ничего другого Дилль придумать не мог. Если сегодня он не попробует освободиться, то второго шанса получить хоть немного магической энергии у него уже не будет. И быть ему рабом шамана до тех пор, пока Гарлик не сочтёт, что бездушный ему больше не нужен. А он никак не сможет защититься и покорно, словно овца на убое, будет сидеть и смотреть, как шаман потрошит его.
Не бывать тому! Дракон должен убить врага, даже если при этом погибнет сам. Лучше погибнуть в бою, нежели влачить жалкую участь раба.
Злость вспыхнула, как сухой хворост. В душе Дилля затлел огонёк драконьей ярости. Он перестал уничтожать магические эрги — теперь необходимость в маскировке отпала. Или он убьёт шаманов и освободится, или погибнет от зловредного заклятья. Поэтому опасение, что кто-нибудь заметит его магическую ауру, было делом десятым.
Дилль раздувал и пестовал драконье пламя, чувствуя, как она разносится по организму вместе с кровью. Возможно, драконья магия даже сумеет уничтожить или нейтрализовать хивашскую — пусть ненадолго, хотя бы на то время, какое Диллю необходимо для атаки. Наконец он почувствовал себя прежним — огненным магом, которому повинуются элементали и который дрался с сотнями врагов. Что ему какие-то жалкие два шамана?
Перейдя в астрал, Дилль увидел две ауры — Гарлика и Беркета, и только теперь подумал, что поторопился. Надо было дождаться, когда шаманы уснут. Но поздно — ему может попросту не хватить энергии для второй попытки. Значит, атака!
Беркет был более пьян, а потому Дилль напал на него первого. Он не решился использовать силовые оковы, которыми нападал на Иггера и Оквальда во время тренировок — уж слишком много они отнимают энергии. Он применил новоприобретённую способность — ту самую, при помощи которой убил дракона. Незримые щупальца, высасывающие магическую энергию и жизнь из ауры. Наверное, так действует магия муаров, которой он овладел.
Коричневато-салатовая аура Беркета померкла. Дилль усилил давление, аура шамана замигала и начала гаснуть. Дилль с удивлением понял, что по мере угасания шаманской ауры, в нём самом растёт энергия. С каждым мгновением он становился сильнее, а шаман… шаман медленно умирал. Его аура моргнула в последний раз и исчезла.
Дилль с усмешкой подумал, что теперь он стал настоящим муаром, и тут же приступил к второй атаке. Воодушевлённый победой и наполненный украденной энергией, он был уверен в успехе, а потому был неприятно удивлён тем, что произошло. Аура шамана, сначала послушно отдававшая энергию, вдруг стала неуловимой. Если можно так сказать — скользкой. Мало того, она начала видоизменяться — теперь вместо переливающегося зелёного шара перед ним находилось нечто бурое с зелёными прожилками.
Дилль не понимал, что происходит, ясно было одно: Гарлик почувствовал нападение и пытается спастись. Или это действует заклятье подчинения? В любом случае, Дилль должен довести дело до конца. Он высвободил всю драконью ярость, которая только была ему доступна, и обрушился на скользкий комок сознания шамана. Он давил его силовым захватом, одновременно вытягивая из него жизненную энергию. Как ни вертелся
