Потом Хайдт указал на огни, которые Бонд приметил еще раньше. Здесь, вблизи, от гигантских сгустков пламени ощутимо тянуло жаром.
— При разложении захороненных отходов выделяется метан, — объяснил он. — Мы бурим скважины и подаем его в газогенераторы, но обычно газа слишком много. Часть приходится сжигать, иначе весь полигон взлетит на воздух. Недавно такое случилось в Америке — пострадали сотни людей.
Через пятнадцать минут они миновали деревья с густыми кронами и выехали из ворот. Мусорная пустыня осталась позади. Кругом простирался неописуемой красоты пейзаж: цветы, деревья, скалистые уступы, пруды, дорожки и даже лес. Тщательно ухоженный парк тянулся на несколько миль.
— Наш Эдемский сад. Рай, куда попадают прямо из ада. А ведь мы все еще на свалке. Под ногами захоронения отбросов глубиной сто футов. Мы вернули эту землю людям, и через годик я открою парк для посетителей. Мой дар. Разложение обращается в красоту.
Бонд не особенно интересовался ботаникой, а ежегодный фестиваль цветов в Челси вообще терпеть не мог, однако следовало признать, что этот сад просто великолепен. Тут его внимание привлекли корни одного из деревьев.
— Странноватые, да? — кивнул Хайдт.
Бонд понял, что это выкрашенные в цвет корней металлические трубы.
— Так метан отводится к генераторам и факельным установкам.
Наверняка идею подсказал Хайдту его гениальный суперинженер.
Машина остановилась в небольшой рощице. В пруду по соседству стоял райский журавль — символ Южной Африки; царственная птица уверенно балансировала на одной ноге.
— Пойдемте, Джин, поговорим о деле.
«Зачем здесь?» — размышлял Бонд, следуя за Хайдтом по тропинке мимо табличек с названиями растений. Он никак не мог понять, что́ эти двое для него приготовили, и тщетно озирался в поисках оружия и путей отхода.
Хайдт резко обернулся. Бонд тоже посмотрел назад, и в его голове зазвучал сигнал тревоги. Данн догонял их с ружьем в руках.
— Стрелять умеете? — Ирландец протянул ему охотничье ружье с черным не то пластиковым, не то карбоновым прикладом.
— Умею. — Еще в колледже Бонд брал призы по стрельбе из винтовки, а числясь в резерве ВМС, был удостоен королевской медали «За отличную стрельбу» — единственной стрелковой награды, которую разрешено носить на мундире. — У вас, я смотрю, «винчестер» двести семидесятого калибра…
— Недурное ружье, да?
— На мой вкус, удачнее, чем «тридцать ноль шесть». Настильность получше.
— А по живым мишеням стреляли?
— Не доводилось.
— Я тоже охотой не увлекаюсь, — усмехнулся Хайдт, — если не считать одного-единственного зверя. — Он больше не улыбался. — Мы с Найлом много о вас говорили…
— В самом деле? — бесстрастно отозвался Бонд.
— И пришли к выводу, что вы могли бы принести немалую пользу в ряде проектов, над которыми мы сейчас работаем. Это особые проекты… Но я хочу убедиться, что вам можно доверять.
— Нужны деньги? — Бонд лихорадочно соображал. Он, кажется, понял, что задумал противник.
— Нет, не деньги.
Данн шагнул вперед, держа «винчестер» у бедра, дулом вверх.
— Ладно, давайте.
Двое рабочих в форме охранников вывели из густых зарослей джакаранды худого мужчину в футболке и драных штанах цвета хаки. Его лицо искажала гримаса ужаса.
Хайдт бросил на пленника презрительный взгляд и объяснил:
— Этот человек пробрался на территорию и пытался вынести мобильные телефоны из корпуса переработки электронных отходов. Когда его окликнули, он выстрелил в охранника, но промахнулся и был пойман. Я навел справки: оказалось, он сбежал из тюрьмы, где отбывал срок за изнасилование и убийство. Можно было бы сдать его властям, но ведь это отличная возможность — и для меня, и для вас.
— О чем вы?
— Для вас это будет первый охотничий трофей. Застрелите его.
— Нет! — завопил пленник.
— Убьете его — и никаких финансовых гарантий мне не надо. Мы начнем работы по вашему проекту, а кроме того, я поручу вам еще ряд задач. Откажетесь — я с уважением отнесусь к такому выбору: Найл отвезет вас к выходу, и наши пути разойдутся. Ваше предложение по массовым захоронениям крайне заманчиво, но мне придется сказать «нет».
— Я должен хладнокровно пристрелить человека?
— Решать вам. Вы вправе воздержаться. Тогда уезжайте. — В словах Данна вдруг проступил резкий ирландский акцент.
Но ведь это отличная возможность проникнуть в святая святых Хайдта, выяснить все о «Геенне»! Одна жизнь против тысяч… А может, и не тысяч, если в пятницу запускают лишь первый из череды схожих «проектов».
Руки преступника мелко дрожали, на черном лице блестели выпученные от страха глаза.
Бонд посмотрел на Данна, шагнул к нему и взял ружье.
— Прошу вас, не надо!
Охранники бросили его на колени и отступили в стороны. Мужчина смотрел на Бонда, и тот вдруг понял, что глаза перед расстрелом завязывают из жалости вовсе не к осужденному.
— Нет, сэр! Прошу, не стреляйте! — не умолкал тот.
— Патрон я дослал. Ружье на предохранителе, — сообщил Хайдт.
Быть может, его проверяют и там холостой? Или Данн вообще не зарядил ружье? Никакого бронежилета под тоненькой футболкой у вора явно нет.
Бонд вскинул оружие и прицелился в пленника, до которого было примерно сорок футов. Тот закрыл лицо руками и закричал:
— Пожалуйста! Не надо!
— Может, подойдете ближе? — предложил Хайдт.
— Нет необходимости. Только я не хочу, чтобы он мучился, — сухо сказал Бонд. — Какую поправку делать на этой дистанции? Выше или ниже?
— Не знаю, — пожал плечами Данн.
Бонд перевел ствол вправо, где примерно на том же расстоянии, что и пленник, стояло дерево. Раздался резкий хлопок, и точно по центру выбранного им листа появилось отверстие. Бонд передернул затвор, досылая новый патрон. Пустая гильза вылетела наружу.
— Ну что, Джин? — прошептал Хайдт.
Бонд вновь вскинул ружье и уверенно взял жертву на мушку.
Секундная пауза, и он нажал на спусковой крючок. Вновь раздался хлопок, посреди футболки появилась красная точка, а пленник завалился на спину…
Глава 47
— Ну что, довольны?
Бонд открыл затвор и швырнул «винчестер» Данну.
Ирландец огромной ручищей легко подхватил ружье, храня молчание с тем же флегматичным видом, зато Хайдт улыбнулся:
— Прекрасно! Теперь мы поедем в офис и выпьем за успешное сотрудничество. К тому же мне надо извиниться.
