Хайдт продолжил, обозревая собственную империю:
— Обычно мусороперерабатывающий завод занимает от пятидесяти до семидесяти пяти акров. У нас здесь сотня. В Южной Африке у меня еще три завода и десятки перевалочных станций, куда мусорщики — на тех самых грузовиках, что ездят по улицам, — свозят отходы. Там их прессуют и доставляют на переработку. Я сам придумал строить перевалочные станции в поселениях сквоттеров. Через полгода замусоренность снизилась на шестьдесят-семьдесят процентов. Раньше полиэтиленовый пакет здесь называли «национальным цветком». Теперь такого нет. Проблема решена.
— Я видел тут мусоровозы из Претории и Порт-Элизабета. Зачем ехать в такую даль?
— Особые грузы, — уклончиво пояснил Хайдт.
«Какие-то опасные вещества?» — подумал Бонд.
А лекция между тем продолжалась:
— Следует усвоить правильную терминологию. Жидкие отбросы, например остатки пищи, называются «помоями». «Мусор» — это сухие отходы: картонные коробки, пыль, жестяные банки. То, что скапливается в контейнерах жилых домов и офисов, — «твердые бытовые отходы», или «ТБО». «СМ» — строительный мусор. Промышленные отходы — «ПО». «Отходы» — самый общий термин, хотя мне больше нравится слово «отбросы». Все, что не подлежит переработке, отправляется вот туда, — он указал на восток, — и укладывается слоями, которые разделены пленкой, чтобы бактерии и фильтрат не просачивались в почву. Полигон найти легко — там всегда чайки.
Взгляд Бонда скользнул по мельтешащим в воздухе птицам.
— Мы называем его «Улицей забвения».
Хайдт подвел гостя к длинному корпусу. В отличие от остальных построек здесь имелись мощные ворота, запертые. Бонд заглянул в окно. Рабочие разбирали компьютеры, телевизоры, радиоприемники, пейджеры, мобильные телефоны и принтеры. Кругом стояли переполненные корзины с батарейками, лампами, компьютерными винчестерами, печатными платами, проводами и микросхемами. Все люди были в полной защитной экипировке: респираторы, перчатки и защитные очки или маски.
— Департамент электронных отходов, по-нашему — «Кремниевая улица». В электронных отходах содержится более десяти процентов всех вредных веществ на планете. Тяжелые металлы, литий из батареек. Взять те же компьютеры и мобильники. Срок службы — два, максимум три года, потом их просто выбрасывают. А вот вы читали в руководстве на ваш компьютер или телефон раздел «Указания по утилизации»?
— Не доводилось.
— Еще бы. Никто не читает. Между тем в пересчете на единицу веса старые компьютеры и телефоны — смертоносный мусор. В Китае их закапывают или сжигают, убивая собственный народ. Я запустил специальный проект: теперь мы разбираем компьютеры наших клиентов и правильно их утилизируем.
Бонд вспомнил, как аль-Фулан демонстрировал свою машину — ту самую, унесшую жизнь Юсуфа Насада.
— В задней части здания, — указал Хайдт длинным желтоватым ногтем, — находится отдел утилизации вредных веществ. Крайне прибыльное дело. Мы занимаемся всем: от краски и моторных масел до мышьяка и полония.
— Полония? — хмыкнул Бонд. Этим радиоактивным веществом пару лет назад был отравлен проживавший в Лондоне русский шпион Александр Литвиненко. Едва ли не самая смертоносная субстанция в мире… — Его что, просто выбрасывают? Это же незаконно!
— Так всегда и бывает. Выбрасывают какой-нибудь безобидный антистатический инструмент, а он содержит полоний — но никто об этом не знает.
Хайдт провел гостя мимо парковки, где стояли несколько двадцатифутовых грузовиков. На борту каждого красовалось название компании и фирменный знак, а также надпись: «Служба профессионального уничтожения документов». Перехватив взгляд Бонда, он пояснил:
— Еще одно направление. Крупным компаниям и правительственным организациям мы даем шреддеры в лизинг, а предприятиям помельче выгоднее заплатить нам. Кстати, знаете, что когда в семидесятые годы иранские студенты захватили посольство США, им удалось восстановить секретные документы ЦРУ, пропущенные через шреддер? Местные ткачихи тогда легко раскрыли чуть ли не всех тайных агентов.
Бонд разыграл искреннее изумление, хотя эту историю знал всякий, кто хоть как-то связан с разведкой.
— В «Грин уэй» измельчение документов происходит в соответствии с шестым уровнем секретности по общепринятому стандарту DIN. Говоря по-простому, бумага превращается в пыль. Нашими услугами пользуются самые засекреченные государственные службы.
Он провел Бонда к большому трехэтажному строению длиной в двести ярдов. Бесконечная череда грузовиков въезжала через одни ворота и выезжала через другие.
— Главный мусороперерабатывающий комплекс. Его мы называем «Улицей воскрешения».
Они прошли внутрь. Бесконечный поток бумаги, картона, пластиковых бутылок и банок, металлолома, древесных отходов и тому подобного мусора исчезал в трех гигантских установках.
— Сортировочные линии! — проорал Хайдт, перекрывая оглушительный шум. На дальнем конце в грузовики укладывали уже рассортированные отходы: алюминий, стекло, полиэтилен, бумагу… — Занятное дело: до бесконечности можно перерабатывать разве что металлы и стекло, остальное быстро приходит в негодность и отправляется на свалку либо в печи. Устойчивый доход при утилизации дает только алюминий. Все прочее дешевле и легче производить по новой, чем из вторсырья. Кстати, это и для окружающей среды полезнее: для перевозки нужны грузовики, для переработки — специальные машины, а они жгут углеводороды, загрязняют атмосферу. Вдобавок на производство из вторичного сырья уходит больше энергии — это неэкономично. — Он хохотнул. — Зато утилизировать выгодно с политической точки зрения, вот все ко мне и идут.
Бонд вышел наружу вслед за своим провожатым и тут же заметил Данна — тот неуклюжей походкой направлялся к ним. Бонд велел себе на время забыть, как безжалостно Данн действовал в Сербии, забыть об убийстве помощницы аль-Фулана в Дубае. Он приветливо улыбнулся и пожал огромную пятерню Ирландца.
— Здравствуйте, — равнодушно кивнул Данн и обратился к боссу: — Нам пора.
Хайдт жестом пригласил пройти к стоящему неподалеку «рейндж-роверу». Бонд сел рядом с водителем. Он чувствовал, что у этой парочки на уме какой-то тайный план, который вот-вот будет приведен в исполнение. «Что-то не так», — сигналило шестое чувство. Неужели его раскрыли? Чем он себя выдал?
Мрачный Данн уселся за руль, и Бонду подумалось, что если нужно по-тихому избавиться от тела, то лучше места не найти.
«Улица забвения…»
Глава 46
Тряский «рейндж-ровер» двинулся на восток по широкой грунтовке, обгоняя грузовики на могучих колесах, груженные кипами бумаги и мусорными контейнерами. Сбоку от дороги разверзлась пропасть глубиной футов восемьдесят, не меньше. Туда выгружали отходы, а бульдозеры плотно их утрамбовывали. Дно гигантского котлована устилала черная пленка. Хайдт не соврал насчет чаек: их тут были тысячи. В воздухе стоял яростный гвалт.
