Книга Охота - Кирилл Цыбульский

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73

Не решаясь сдвинуться с места, подобие человека выдыхало разогретый от вспыхнувшего шанса воздух. Шанса на нечто большее, чем смерть в вонючей могиле.

Эмма была сильной, великан кормил ее вот уже целую неделю, чтобы воспользоваться представившимся шансом. Она видела, как нож прорежет кожу великана, как хлынет кровь. Джек, или Роберт, каким было его настоящее имя, сильнее юной девушки, но он не выстоит, если холодный металл ударит в живот. Эмма Пратт видела, что внутри этого существа. Кровь. Точно такая же, как у всех. А значит, его можно убить.

– Ну же. Не глупи, Эмм, – сказал Роберт Паркер.

Когда среди ночи с пятиметровой высоты упал нож и зазвенел рядом с матрасом, журналистка подпрыгнула. Наверху шевелились тени, слышались голоса, и Эмма узнала их. Великан резал металлическим голосом мальчика.

– Брось этот чертов нож!

Эмма не знала. Она не знала, как поступить, не знала о том, что может спасти от лап дикого зверя. Виной всему тьма, в которой она прибывала несколько недель. Тьма ослепила ее.

Брызги от упавшего лезвия прикоснулись к щиколоткам журналистки. Капли фекалий сползали по стенам подвала, образуя выступы и извилины, схожие с корой деревьев. Эмма Пратт привыкла к зловонному запаху, научилась засыпать, не думая о смерти. Будни не многим изменились. Девушка проводила дни все в той же дыре, что и последние двадцать лет, не было лишь надоедливой мамаши, но этому Эмма была даже рада.

Сейчас, когда в ее руке сжата власть длинной в двадцать сантиметров с зазубринами, девушка чувствовала себя аборигеном, отстаивающим свое право на землю. Именно так. Первым, что пришло на ум, оказалась свобода размером в пару квадратных метров, а не жизнь. Жизнь Эммы Пратт помещалась в могилу.

В конце концов, она выронила нож, не представляя, как с ним поступить. Эмма упала на колени и заплакала. Когда слезы сменились смехом, Роберт понял, что ждать больше нельзя. Журналистка не выдержит здесь ни дня, превратится в мешок с костями, станет ни на что не годной. Заложив лезвие за пояс, великан поднял журналистку и водрузил себе на плечо.

Роберт поднялся наверх, к перепуганным животным, кричащим в загонах о пропаже поросенка. Они не знали, что мальчик, поливающий их из шланга во время жары, тот мальчик, что был не многим больше пропавшего поросенка с завитком хвостика, вонзил ему нож прямо в горло. Никто бы не мог этого подумать.

– Этот день настал, Эмм, – говорил Роберт, поднимаясь по лестнице. – Уже совсем скоро перед тобой будет тот шанс, который я обещал. Я сдержу свое слово, Эмм.

Скоро все кончится, Эмм. Скоро…

Все вернулось на круги своя, ничто больше не разрушит мечты человека с большим сердцем. Пусть и наполненное дерьмом. Ничто не разрушит его планы. Все будет так, как он этого и хотел. С этими мыслями засыпал Роберт. Он знал, что ночь выдастся непростой, сон будет скрываться от него, бежать, заметая следы, пуская охотника по ложному следу. Но все обернется тем ветром, что разожжет пожар. Повсюду расставлены ловушки. Если понадобится, Роберт испепелит все вокруг.

Тени наверху растворились. Эмма укрылась в углу и плакала оттого, насколько жестокой была с ней судьба. Лепесток надежды блестел, а затем мерк во мраке.

Темнота не позволила журналистке разобрать ни буквы в послании, брошенном маленьким мальчиком. Она не прочитала узоры, отпечатавшиеся на обратной стороне листа от сильного нажима. Пальцы огрубели настолько, что не могли ухватиться за ниточку света.

Несмотря на то, что Эмма Пратт стала настоящим кротом, глаза даже днем не могли различить надпись, которая взмахнула бы ножом вместо Эммы.

НЕЛЬЗЯ НОЧЕВАТЬ В ДОМЕ, ПОРАНЬ СЕБЯ

Эмма не знала, сколько прошло времени. Она помнила ночь, упавшее лезвие, помнила ту силу, с какой сжимала деревянную ручку ножа, когда к ней спустился ее личный дьявол. А дальше – пустота. Черный экран.

Став земляным червем за время, проведенное в подвале, девушка подумала, что проснулась в раю. Было так ярко, что перед глазами появлялись черные круги. Голова хотела лопнуть от напряжения. Неужели это конец? Неужели она умерла?

Нет.

Осмотревшись, Эмма поняла, где находится. Загон, похожий на тот, в котором содержится скот. Сегодня скотом была журналистка. Озлобленным. Сильным. Нагим.

Раннее утро. За стеной, в кромешной тишине, слышались звуки природы. Пение птиц, шелест травы, стрекот насекомых. От свободы Эмму отделяли высокие деревянные стены со щелями и нечто, напоминающее ворота. Журналистка посмотрела на небо. Сколько она его не видела? Сколько времени провела в заточении?

Прохладный утренний воздух был куда приятнее нечистот, обволакивающих Эмму Пратт в могиле.

Журналистка прислушалась и поняла, что кроме звуков природы рядом с ней есть другая жизнь. Люди. Голоса.

Это были дети. Они о чем-то спорили, обзывали друг друга, срываясь на крик. Жизнь. Как же Эмма скучала по ней.

Журналистка прильнула к стене, за какой слышались голоса. Она буквально ощущала их вибрацию, слышала, как бьются чьи-то сердца, потому что свое, как казалось, остановилось во мраке подвала. Эмма гладила стену, разделяющую ее с теми ангелами, а затем начала бить кулаками, пытаясь достучаться до жизни.

– Эй! Я здесь! – кричала она. – Вы слышите? Меня зовут Эмма! Эмма Пратт! Меня похитили!

Она кричала и кричала, боясь замолчать, боясь остаться в гниющей тишине, где журчат ручьи коровьего помета. Слезы наворачивались на глаза и, переполнив воспаленные веки, падали под ноги. Девушка не могла остановиться, она тянулась к людям, к тем, кто слышит ее, кто может протянуть руку в ответ.

– Где я? Когда это все закончится? – продолжала Эмма.

Не получив ответа, журналистка упала и заплакала, впившись в волосы. От воцарившейся тишины тело дрожало. Неужели ей показалось? Неужели происходящее лишь галлюцинация, мираж в чертовой пустыне? Нет. Этого не может быть. Опять. Снова. Игра пошла на новый круг. Бесконечный круг ада.

Вскоре тишина растворилась в шепоте. Детский, но четкий и серьезный голос:

– Когда откроются ворота – беги!

Сердце Эммы замерло. Это был не мираж! А если и так, то он впервые заговорил с ней.

– Что? – сказала девушка. – Что ты сказал?

Но было слишком поздно.

Раздался механический звук. И две пары детских ножек зашуршали по траве, сбивая росу. Эмма слышала, как бьются их сердца, как в них бьется страх, первобытное чувство, без которого не удалось бы выжить в немыслимом забеге. В охоте.

Сердце набирало обороты, готовясь обратиться в бегство. Легкие насыщали кровь кислородом, зрение обострилось. Эмма знала, что ей нужно делать. Бежать! Бежать со всех ног!

Ворота загона открылись.

Впереди две сотни метров чистого поля.

А за ним лес. Густой. Незнакомый. Кровожадный.

Эмма Пратт сделала в точности, как сказал голос. Она бежала. Бежала так, что, черт возьми, сама

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73