–Зачем ты тогда ушла?– Зубы Волка небольно прихватывают меня за плечо. Он выключает воду и выбирается из ванны, а я так и стою,уткнувшись лицом в стену. Когда он выходит в коридор, я быстростягиваю полотенце с горячей батареи и заворачиваюсь в него. Волк возвращается с прокладками, футболкой и плавками.
–Держи, малыш,– он кладёт всё на стиральную машину.– А я пока чай заварю. Или чего покрепче хочешь?
–Чай, то что нужно.
Мне с трудом верится, что этот человек несколько часов назад держал меня за ногу на крыше. Мне хочется верить: он знал, что я не испугаюсь. А вот из лап Дрона оказалось не так просто меня вытащить. Но ведь вытащил. Иначе тот садист добил бы меня, не поморщась.
Я сижу у Волка на коленях, и мы пьём чай. Вернее, он пьёт. Наркоз отходит, и губа болит нестерпимо. За окном еще не рассвело. Стрелки часов на кухне показывают семьутра.
–Глаза слипаются,– Я кладу голову Волку на плечо.
–Пойдем спать, малыш.
Он подхватывает меня на руки и относит в спальню. Уже сквозь сон я ощущаю тепло его губ и ладоней на своем теле.
–Как тебя зовут?
–Алексей. Алексей Волков…
Меня будит тихий шепот:
–Юлька, просыпайся,– голос над самым ухом.
Я поворачиваюсь к Волку и, обвив крепкую шею руками, закидываю на него ногу.
–Не хочу,– говорю с трудом шевеля распухшими, как пельмени, губами.
Я едва терплю ломоту в теле, а о том, как отекло лицо стараюсь не думать.
–Я соскучился, открой глазки.
–С ума сошел, у меня сейчас тот еще видок,– я утыкаюсь носом ему в грудь.
–Глупенькая, ты для меня всегда будешь самая красивая.
Откидываю голову и гляжу на Волка. Он внимательно осматривает распухшие губы и целует меня в щеку.
–Я залечу твои раны,– он садится около меня, стягивает одеяло.– Твою ж мать! Убью его!
Я приподнимаюсь на локтях и охаю: не тело, а сплошной синяк.
–Лежи, сейчас полечим тебя.– Волк соскакивает с кровати, натягивает спортивные штаны и скрывается в дверном проеме.
Мне хочется спать, но я не чувствую себя в безопасности. Выбираюсь из постели, наряжаюсь в чёрную футболку Волка и бреду на кухню. На плите уже греется чайник, а Волкнабирает из ампулы лекарство в шприц.
–Зайчиш, тебе отлежаться нужно,– Волк улыбается мне, отложив шприц. Он высыпает серый порошок в чашку и добавляет туда немного воды из стакана.– Сейчасприду.
Я присаживаюсь на краешек табурета и прислоняюсь к стене. Ко мне никто так не обращался. Взгляд и улыбка Волка согревают лучше июльского солнца, но теперь я боюсь за нас обоих.
–Леш,– я впервые пробую его имя на вкус.– Давай уедем куда-нибудь? Сейчас же.
–Куда, например? И к чему такая спешка?– Волк приподнимает рукав футболки, мажет по моему плечу ваткой со спиртом и делает пару уколов.– Не больно?
–У тебя рука легкая,– улыбаюсь я.
–Не знаю, не знаю,– смеётся он.
Улыбка сползает с моих губ, я понимаю, о чем Волк подумал: сколько голов покрошили его кулаки.
–Мы должны уехать, нас не оставят в покое твои… братки,– говорю тихо, но настойчиво.
Волк молчит. Он садится около меня на корточки, обмазывает жижей из чашки и забинтовывает разлитой синяк на моей ноге. Потом берётся лечить мои руки. Вскоре я превращаюсь в мумию.
–И еще… – я куксюсь от боли, когда Волк стягивает с меня футболку и принимается втирать в гематомы на теле очередную мазь.– Я хочу, чтобы ты совсем завязал с этим делом.
–Думаешь, я не хочу,– он утыкается мне в колени головой.
–Что останавливает?– Костяшками пальцев я прохожусь по его смуглой шее и спускаюсь к плечам. Я трепещу от наших соприкосновений.
–Теперь, когда я вывел тебя из-под удара – ничего.
Я в недоумении.
–Ты зря убежала тогда,– Волк выпрямился и прошелся по кухне.– Мне было бы проще договориться с Князем, пока ты лежала раненная.
–Я слышала разговор про почку… – От воспоминаний меня передёргивает.– Ты, правда, убил этого негодяя?
–Убил и не поморщился,– взгляд Волка темнеет.– Но откуда ты знаешь?
–Я в будке пряталась, на соседнем участке. Разговор слышала.
Мне было странно обсуждать сейчас с моим похитителем то, что случилось тогда. Но ведь теперь он претендует на роль моего парня.
–Ты тогда, конечно, отожгла по полной,– Волк качает головой и выключает засвистевший чайник.– Бутерброды, йогурт будешь?
–Жевать вряд ли смогу, болит вся челюсть, давай йогурт. И кофе. Я люблю с молоком и без сахара.– Мне кажется, я в гостях у старого друга, с которым не виделась много лет.– Поехали во Псков! У меня там есть неплохое лежбище. Баня, кони, парное молоко, изба русская, охота. Сегодня туда собиралась как раз. Машина, можно сказать, уже под парами. Из сугроба выкопаем и рванем.
Волк ставит передо мной чашку с кофе, бутылку молока, пару стаканчиков йогурта и садится напротив, впиваясь зубами в бутерброд с докторской колбасой:
–Ты мне прямо сказку нарисовала,– он отхлебывает чай из большой кружки в горошек.
После завтрака встаю, хочу убрать со стола, но Волк мне не позволяет.
–Отдыхай пока, роднуль.
Окидываю взглядом кухню и вижу на холодильнике фотографию Волка с Дэном на Невском проспекте. Эти дружеские узы меня напрягают. Дениса я больше не хочу видеть однозначно.
–Так мы едем?– выжидаю момент, когда Волк заканчивает с приборкой.
–Едем, зайчиш! Одевайся.
Возвращаюсь в спальню и застилаю постель. Теперь я буду делить ее с Волком. Приятная истома окутывает тело от этой мысли.
Он входит, раскрывает дверцы шкафа и скидывает вещи с полок в большую спортивную сумку.
–Мне только Дэну ключи нужно отдать,– он снимает трубку с базы и звонит.– Здорово! Заедешь за ключами? Нормально все. Нормально, говорю.
Волк закатывает глаза и швыряет телефон на постель.
–Машина общаковая, что ли?
–Что-то в этом роде,– ворчит Волк, достаёт из тумбочки документы и суёт в кармашек сумки.
–Дэн, конечно, против наших отношений?
–Тем не менее он мне вчера помог.
Я пожимаю плечами. У меня белобрысый доверия не вызывает.
Волк подводит меня к окну и указывает на чёрную машину, припаркованную в кармане на проспекте.
–Вон моя ласточка стоит, на ней поедем.
–Классная,– Хвалю я чудо немецкого автопрома из последней модельной линейки.
–Пойду откапываться, отдыхай пока.
