Облака плыли тяжело, грозя вот-вот обронить спасительные капли, но я запретил им.
Едва различимый шепот привел в чувство так резко, что я потерял равновесие и кубарем понесся к земле, вертясь по всем осям. Тело у меня, все-таки, осталось — это хорошая новость.
А времени — нет! И это новость плохая.
Приземление вышло жестким. На деле я впечатался лицом в муравейник и размазал его по лужайке на несколько метров.
Выжечь маленьких кусачих насекомых не составило труда. Прийти в себя и осмотреться оказалось сложнее. По всему получалось, я рухнул примерно в ста метрах от цели, но мне не хватит времени найти Райс и вытащить с ритуала.
Портал — не вариант. Я не знаю, куда перемещаться. Можно обрушить на гору шторм, устроить землетрясение, выжечь ее до основания, но Райс тоже пострадает. Найт, Джейдар — слишком много невинных жертв. Она мне никогда не простит.
Меня охватила паника.
Я оторопел, понимая, что от потери Фацелии меня отделяет всего лишь миг, поэтому без мыслей и эмоций сделал единственное, что могло дать ей шанс. Хотя бы маленький шанс выжить.
Тридцать три.
Сердце дернулось, а пальцы обожгло тьмой. Она расползлась по плечу, перетекла на грудь, спину, охватила все мое тело, укутывая меня плотным холодным одеялом. Сознание отказывало медленно, но, когда я, наконец, упал, то улыбался.
У меня получилось. У меня должно было получиться.
72Фацелия Райс
Я понимала, что умираю и на последних ударах сердца даже не вздрагивала. Тело, изможденное от невыносимой боли, исполосованное миллионом магических ножей, ощущалось фаршем. Я не могла дышать, моргать, глотать, даже бояться не получалось. Мною безраздельно завладели лекарства, тьма и гибридная магия отца. Надо мной кружили эльфийские руны, вампирские письмена и магические символы. Они водили разноцветный хоровод, то касаясь моего тела, то взмывая под потолок. Порой я могла отчетливо их разглядеть, а порой они размазывались пестрыми пятнами.
— Тридцать два, — холодно процедила Кэрис.
Голос Каллохена стал громче, почти срывался на крик. Джейдар, вывшая от боли, потеряла сознание, Найт и другие братья стойко терпели, но иногда, и они постанывали.
— Тридцать три. Прости, малышка, — прошептала Кэрис.
Отец зарычал утробным голосом, сердце дрогнуло, и я понимала, что последний раз. Об этом было пророчество Лэйси. Но чего не ожидал никто, так это следующий удар моего сердца. Еще один. Снова, снова и снова…
— Что за… — всполошился отец.
На этих словах плечо обожгло болью, но в сравнении с уже пережитой, я ее даже не почувствовала. Хотелось смеяться, но не было сил. Боль лилась из руны, соединившей нас с Арденом. Он нашел меня. Он пришел! Он как-то сломал ритуал…
Черные потоки силы, перетекающие от меня к Каллохену задергались, заметались по комнате, зашипели. Откуда-то взялись сущности в черных балахонах и завизжали, пытаясь убежать от света, становившегося все ярче и ярче.
— Кэрис, что ты натворила? — дернулся было Каллохен, но осекся и упал на колени, перехваченный поперек талии черным жгутом с кроваво-алыми вкраплениями. — Тьма… ва-ваше темнейшество! — благоговейно залебезил он.
Танцующий черный жгут в белоснежной комнате выглядел пугающе. Я понимала, что на ритуал явилась сама Тьма. Ее давящая сила сковывала даже на расстоянии, поднимала дыбом все волоски на коже, замораживала кровь.
— Как ты посмел положить на алтарь светлую! — пробасила тьма. Ее ужасающий голос звучал со всех сторон, проникал под кожу.
— Она не… не светлая. Это моя дочь, она темная. Абсолютно темная! Я уверен. Ошибки быть не может.
Громыхнул ледяной хохот. Задержав дыхание и сотрясаясь от боли, я не сразу разобрала движение чьих-то пальцев, отвязывающих меня от алтаря.
— Тсс, — Кэрис приложила палец к губам и улыбнулась сквозь слезы. Она быстро освободила мои руки и ноги, вынула клинок из моего, почему-то бьющегося сердца, и приложила к ране руки. Я хотела их отшвырнуть, зарычать, выругаться, обвинить эльфийку в предательстве, но мой обжигающий свет, от которого корчился Каллохен, ее даже не коснулся. Словно доверял ей.
По телу разлилось тепло, стирая воспоминания о боли. Она лечила меня, за счет собственного ресурса и своих жизненных сил.
— Прости, Фацелия. Я все объясню потом, времени нет…
Она потянула меня с алтаря, но я упрямо мотнула головой.
— Я не уйду без них…
Мои братья и Джей все еще висели на стенах.
— Райс, мы не можем здесь оставаться! Когда Тьма уничтожит Каллохена, она примется за нас…
— Тогда ты иди, а я их не брошу! — заявила, скидывая с каменного ложа ватные ноги.
Встать вряд ли получится, идти — тоже, но, если понадобится, я поползу. Тем более из меня лился свет и Каллохену с Тьмой придется постараться, чтобы подойти ко мне. Тело отца покрывалось отвратительными ожогами и волдырями, свет жалил его, кусал, смешивался с его аурой, выжигая природную и сворованную тьму.
— Ты хотел меня уничтожить, смертный, — прорычала Тьма, сдавливая отца словно тряпичную куклу.
— Нет, что вы… это… я понятия не имею, как это получилось!
Черная змея с отцом взмыла вверх и резко опустилась, приложив старикашку головой о камень.
— Теперь что-то прояснилось? — прошипела Тьма.
Вздрогнула от очередного удара и повернулась к эльфийке.
— Кэрис, пожалуйста, — взмолилась, понимая, что не могу стоять. Колени подкашивались и спасти друзей без ее помощи у меня не получится.
Лекарь поджала губу и нехотя кивнула. Осторожно двигаясь вдоль стены, чтобы не привлекать внимание Тьмы и Каллохена, она добралась до Джейдар. Я тем временем подобралась к Найту и освободила его руки. Дальше он справился сам и, упав на землю, долго приходил в себя. Другие братья вообще лежали без сознания.
— Оставь. Тьма не причинит им вреда, — прохрипел Эйдан. — А вот ты убирайся. Беги, Райс. Дальше мы сами… беги, она не пощадит тебя.
Я сглотнула, глянула, как Тьма расправляется с отцом, уже испустившим дух, и поняла, что бежать бесполезно. Да и куда? Она найдет меня, где бы я ни находилась.
Наверное, это безумие, но… я сглотнула, встала и, приподняв подбородок, крикнула:
