с комфортом расположился в избе куркуля Лежавы и наслаждался донесениями своих соглядатаев из ставки белых. Нынешнего главкома Май-Маевского считают бездарностью, Шкуро — фигляром, английская миссия поздравляет его, чародея конных рейдов. Чародей — в сладкой дреме. Чародей не подозревает, что в эти минуты с горы под Львовкой спускаются слабо освещенные луной длинные тени, что разъезд мамонтовцев перехвачен без единого выстрела и сейчас в деревню двумя колоннами ворвутся красные полки.
Истошный крик ординарца:
— Ваше превосходительство! Красные в селе! Спасайтесь!
Претендент в главкомы перемахнул через окно в исподнем и долго скакал по степи, спасаясь от красных конников. Штаб Мамонтова был захвачен, пленные вовремя освобождены.
— Если уж голого главкома по степи гоним, — рассказывал Восков в частях об этом налете, — не зря красных коней себе завели.
Он любил обобщать факты, военком. Инструктор политотдела вернул ему однажды листок, забытый на столе.
— Ваш почерк, Семен Петрович, а слова не комиссарские, скорее командирские.
Он бегло взглянул: «Нет комсостава для артиллерии… Для батареи — нет масла, керосина, уровней. Шину для броневика».
— Не комиссарские, значит? Сегодня у меня соберутся комиссары бригад и батальонов. Передайте Леонтьеву, что я хочу видеть и ваш ударный отряд.
Он говорил о разном и вспомнил слова инструктора:
— Бои горячие, потери в людях большие, ежедневно рядовые бойцы выдвигаются на командные должности. Они должны быть подготовлены к этому и политически, и в военном отношении. Если считать, что все могут сделать один начдив и три комбрига, — с легкой иронией сказал Восков, — значит не любить свою армию. Если считать, что поиски специалистов для артбатарей или шины для броневика — дело одного Солодухина, — это значит, что кое-кто стоит на грани веры в бога.
После беседы подошел к Каляевой, с тревогой сказал:
— Неважно ты выглядеть, Сальмочка. Загоняло тебя начальство.
— Да ты всех загонял, — она улыбнулась, что бывало не часто, — и себя прежде всего. Хоть один вечер проведем вместе?
— Будет, будет такой вечер, но не сегодня.
А сегодня 8 декабря, Восков уже сидел на коне. Он врывался в Валуйки с авангардом второй бригады и кавалеристами Одиннадцатой дивизии Первой Конной. Деникинцы цепко держались за этот крупный железнодорожный узел, открывающий дорогу к Донбассу. На группу буденовцев, которую вел начдив Матузенко, налетела белоказачья сотня, конармейцы отбивались искусно и отчаянно, но силы численно были не равны, группа редела. И вот на полном скаку в эту рубку врезается военкомдив Восков с десятком своих кавалеристов и вносит во вражескую сотню на какие-то секунды панику. Этих секунд оказалось достаточно, чтобы конармейцы организовали круговую оборону и выдержали новый натиск белоказаков. Семен рубил, стрелял, снова рубил, даже погнался за вдруг отступившей сотней.
— Стой, комиссар! — крикнули ему. — Наши уже подоспели.
Казаков окружали два буденновских эскадрона.
Только к ночи выбили из Валуек белых. На станции собрались железнодорожники, жители поселка, конармейцы, бойцы Девятой стрелковой.
— Дай мне слово, комиссар, — громко попросил начдив Матузенко.
Он стоял в толпе конармейцев. Рядом с каждым — его боевой конь. А у Матузенко — это все знают — конь особой стати: серый, в яблоках, в ходу легкий. Начдив подвел коня к помосту.
— По поручению буденновцев… Дарю лучшего нашего коня храброму военкому и хорошему человеку Семену Воскову.
А от себя добавил:
— Я у тебя в долгу, Семен Петрович. Буду помнить.
Командиры боевых охранений голосисто запели: — По ко-о-ням!
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ.
СБОРЫ БЫЛИ НЕДОЛГИ
— Значит, выходим на маршрут?
Сильва счастливо улыбнулась:
— Есть на маршрут, товарищ полковник!
А еще сегодня утром она и не подозревала, что мечта начнет сближаться с явью.
День начался, как и всегда, с жесткого купанья в снегу. Растиралась на морозе докрасна. Девчонки с завистью смотрели на ее крепкую, словно отлитую в мускулах, фигуру. Неожиданно из-за снежного завала на них обрушился град хорошо спрессованных снежных комьев.
Девчонки, одетые еще не для постороннего взгляда, с хохотом разбежались. Сильва быстро застегнула кофточку, перекинула полотенце через плечо и, мельком взглянув на плотного сложения незнакомца, направилась к землянке. Улыбаясь, он загородил ей дорогу. Всегда безумно застенчивая, в особенности с людьми, которых встречала впервые, Сильва научилась сейчас прятать свои чувства за грубоватым тоном.
— Пропустите! — резко приказала она. — И пора бы такому увальню научиться уважать девушек.
— Вот как?
Молниеносным движением он схватил ее за руку и, подставив подножку, рванул на себя. Описывая в воздухе полукруг, Сильва сумела зажать его голову, нанести острый удар в «солнечное сплетение» и, почувствовав, что руки незнакомца на секунду ослабли, выпрямиться и нанести ему второй удар, который пришелся по подбородку. С удовлетворением уложив его в сугроб, она неторопливо пошла к землянке. Услышала за спиной возглас:
— Неплохо, но падение я имитировал. Хук был неточен. Прошу извинить.
Остались досада и недоумение… «Наверно, один из лесных людей, — сказала себе, — улетает и прилетает». Потом об этом странном поединке забыла. Работала на приеме, инструктор бесконечно менял частоты и ритм, дошла до изнеможения.
Перед ужином ее вызвали к прибывшему полковнику. Он смотрел испытующе и, как ей показалось, с легкой грустью.
— Ну вот, Сильвия Семеновна, настал и ваш черед. Собирайтесь в путь и будьте готовы выехать в любой час.
Голос ее зазвенел от тщетно скрываемого волнения:
— Товарищ полковник, доверие командования клянусь оправдать. Есть быть готовой! — И по-детски засмеялась. — Даже не верится — до того это сказочно…
Он нахмурился, побарабанил пальцами по столу.
— Сказочно? Впервые слышу такую оценку разведывательной службе. Вы эти увлечения оставьте, Воскова. Вас ждет очень изматывающая работа с риском для жизни.
— Это выстрадано, товарищ полковник.
Полковник сделал долгую паузу, всмотрелся.
— Вы полетите с разведывательно-диверсионной группой «Балтийцы». Ее командир — опытный и храбрый разведчик Позывной будете знать только вы оба: Сант-Яго — разумеется, в цифровом коде… Наверно, когда-то учили — столица Чили. Если запеленгуют и заставят играть с Центром в кошки-мышки, добавите, выходя на связь: «Сант-Яго де Куба».
Усмехнулся.
— А теперь познакомьтесь с командиром группы.
Вошел ее утренний партнер по самбо. Карие, как у Сильвы, глаза откровенно смеялись.
— Еще раз прошу прощения, товарищ Лена. Два дня к вам приглядываюсь по распоряжению начальства. Признаюсь, просил в группу радиста-мужчину, но согласен и на вас. Впрочем, приказ не обсуждают.
Прощаясь с полковником, Сильва набралась храбрости:
— Мы мечтали быть с Еленой Вишняковой в одной группе.
— Знаю, — сердито ответил полковник. — Но товарищ Вишнякова должна пойти с другими.
Лене сообщила кратко: «Полковник приказал
