И тут она вздрогнула. Потому что узнала одного из пиратов!
Черные, залитые лаком волосы. Тонкие усики. Сросшиеся брови и узкая подленькая мордочка.
Картавый Рикардо! Близкий друг Лазаруса Будса, ее хозяина. Последний раз она видела Рика в день отлета, в аэровокзале – Будс провожал его.
Так вот куда летел Картавый Рик. На базу Химераса!
Картавый Рик тоже узнал ее. Его глазки загорелись, губы растянулись в глумливой ухмылке. Он подошел к Химерасу и стал шептать на ухо, время от времени тыча пальцем в Элли.
Рик знал правду о природе Элли. Еще бы, ведь именно он посоветовал Борову Лазарусу приобрести артифису!
Но Химерас отмахнулся от Рика – ничего нового он ему не рассказал. Рик глянул на Элли многозначительно и юркнул в коридор.
– До свидания, господа, – сказал Химерас, задержавшись в дверях. – Посидите пока тут, потом мы вас рассортируем. Даже не пытайтесь выйти в коридор – теперь там будут дежурить не глупые големы, а мои люди. Вам их не провести. Пулкинс, за мной!
– Я останусь тут, – сказал тот негромко, но упрямо.
– Не чудите, дуралей! Вас на куски порвут. Идите к Фанни, она по вам соскучилась.
Кривоносый громила схватил второго помощника за шиворот и вытащил в коридор.
Химерас и его банда ушли, дверь захлопнулась.
Пленники обменялись обескураженными взглядами.
В кают-компании было тесно и душно. Матильда раскраснелась, у Шнаппса уныло обвисли усы, а лоб и щеки Блоба блестели от пота.
– Что дальше, капитан? – спросил первый помощник. – Похоже, наше дело – дрянь. Судно в руках пиратов.
– Пиратов не так уж много, – прервал его Ларсен. – Вы разглядели те аэростаты? Они маломестные. В каждом помещается не больше пяти человек. С десятерыми можно легко справиться.
– Но им помогают големы! Они, поди, выпустили и тех, что в трюме. Как справиться с безмозглыми, но сильными железяками?
– Они не безмозглые, – сказала Элли, которая в этот момент открывала иллюминатор. В каюту ворвался свежий ветер, пленники вздохнули с облегчением.
Элли повернулась и заговорила:
– Големы подчиняются записанным на перфокартах правилам. Но я много общалась с големами. В том числе с судовыми. И вот что я вам скажу: у них есть собственная воля. Есть память. Они помнят прежнюю работу, друзей и хозяев.
– Друзей? Какие могут быть у големов друзья? – сердито сказал Шнаппс.
– Големы, которых везет Буффорд, работали в цирке со зверями. Они живо интересуются тиграми, их соседями по трюму. У меня идея. Големов нужно отвлечь, иначе они к себе не подпустят. Мы проберемся в трюм и выпустим зверей. Есть вероятность, что големы займутся тиграми по старой памяти. А мы изловчимся и вытащим подменные перфокарты у големов из головы.
– Это не сработает!
– Сработает. Буффорд рассказывал, что они любят животных. А как еще их отвлечь? Не сосисками же!
– Вы предлагаете выпустить одних монстров, чтобы справиться с другими монстрами!
Капитан внимательно прислушивался к перепалке Элли с остальными пленниками, но пока ничего не говорил. Однако Элли была уверена, что ему нравится ее идея.
– Тигры на воле могут оказать нам еще одну услугу. У пиратов прибавится хлопот, – вдруг сказал он.
– А сами-то мы как с тиграми справимся?! Тоже мне, выбор – погибнуть от рук пиратов или от зубов зверей!
– Звери нам не страшны. Ведь у нас есть укротитель! – Элли торжественно показала на Буффорда, который сидел ни жив ни мертв, втянув голову в плечи.
* * *
– Точно! – с облегчением сказал Бумброк. – Укротитель прикажет тиграм задать пиратам жару!
– Боюсь, это невозможно, – кисло ответил Буффорд. – Тут не цирковая арена. Звери не станут меня слушать.
– Станут! – сердито парировала Элли. – Вы же их хозяин. Вожак в тигрином понимании! Вы, главное, направляйте их, куда скажем. И не давайте им кусать нас. А там мы уж как-нибудь справимся!
– Нет! – Буффорд вскочил и сжал кулаки. – Не выйдет. Я отказываюсь.
– Боитесь? – насмешливо сказал Луц. – Трус несчастный.
– Да, я трус! И я боюсь! – выкрикнул Буффорд. У него тряслись губы и кончик носа.
Элли кое-что заподозрила.
– Я бывала в цирке «Абрус-макабрус», – сказала она медленно. – Но не видела на сцене укротителя, похожего на вас. Под каким именем вы выступали?
Буффорд молчал.
– Вы не укротитель, верно? Кто вы, Буффорд?
– Еще один сообщник Химераса, – с радостью заключил Шнаппс. – Дайте-ка я ему врежу хорошенько!
– Я не сообщник! И не укротитель, это верно. Но я служил в цирке много лет. О, я широко известен! Настоящая звезда. – Буффорд зло рассмеялся. – Вы наверняка слышали обо мне. Клоун Хохо! Вот кто я!
– Знаменитый Хохотун? – поразилась Элли. – Вас не узнать без грима!
Она изучала Буффорда широко раскрытыми глазами и пыталась разглядеть в нем клоуна Хохо, на чьем выступлении ей однажды довелось присутствовать.
Такое выступление не забудешь!
Хохо и правда был знаменитостью. Притом довольно загадочной.
Он не отличался ни остроумием, ни артистизмом. Но у него был особый талант – некоторые утверждали, что сверхъестественный, сродни талантам сенситивов.
Хохо заставлял людей смеяться, даже если они этого не хотели. Стоило ему выйти на сцену, начать корчить рожи и отпускать плоские шутки, как зрителей охватывал безудержный хохот.
Они задыхались, утирали слезы, бились головой о спинки кресел. Но не могли остановиться, пока Хохо не уходил за кулисы.
Как злобный чародей, он гипнотизировал публику!
Элли вспомнила появление Хохо на сцене. Замазанный белилами и обсыпанный мукой, в рыжем парике, с накладным красным носом, Хохо подскакивал к артистам и начинал их пародировать. Приставал к ним с дурацкими шутками, косил глазами, высовывал язык и отвратительно кривлялся.
А публика покатывалась и визжала от смеха.
На Элли его магия не действовала. Она с недоумением смотрела на рыдающих от смеха соседей.
Выступление Хохо ей не понравилась. Пошлое, ни капельки не забавное. Но надо признать: он обладал особой аурой. Он повелевал публикой.
Когда Хохо раскланялся, подметая носом опилки, и кубарем укатился за кулисы, смех стих. Люди вытирали слезы платком и недоуменно переглядывались. Они не могли понять, почему их охватило это безумие.
Но Буффорд вне сценического образа вовсе не был смешным. Он был унылым и желчным типом. Видимо, он пускал свою магию в ход только по необходимости.
– Так вы гаер! Шут гороховый! – презрительно бросил Шнаппс. – Еще один мошенник. Ловко вы нас всех провели!
