— Печально… — протянул я.
— У мира довольно ироничное название, — хохотнул вдруг Энни. — Рок. На местном наречии это сочетание означает «Твердь». Кстати, держи-ка, чтобы не напрягаться…
Она вынула из хранилища маленький камешек с парой рун, светившихся бледно-зелёным цветом. Рефлекторно прошептав слова чар, я вдруг ощутил, как знания чужого языка плавно перетекают в голову. Надо же, карманный переводчик. Многозарядный, раз рунопись до сих пор горит. Кратко поблагодарив офицера бездны, я вернул камень владельцу и принялся заниматься уже ставшей обыденной работой. Раскинуть сканеры, ощутить масштаб ситуации, отыскать Хранителей, если таковые близко или вообще есть. Город, в который привёл нас портал, был довольно большим. Гораздо шире его «друга» из Атмоса. Конечно, без стен убегавшие к горизонту фабричные трубы внушали уважение.
Животных, чтобы хоть как-то оглядеть их глазами внутренности города, не нашлось. Буквально. Ни единой мышки, кошки, хотя бы голубя. Пришлось ориентироваться исключительно на сканеры, благо те предлагали примерно ту же картину. Начнём с того, что фабрик здесь было действительно много. Они опоясывали центр почти полностью, в несколько рядов. Между отдельными районами пролегали просторные дороги. Наверно, для экипажей. Паровые машины тоже были в ходу — чары показывали большое количество металла как в целом в городе, так и в окрестностях. Последние были мертвы, как и внутренности «поселения». Ни полей, ни деревень, ни леса.
Только парочка водоёмов, до которых сканеры еле-еле добрались. В самом городе протекала река, прямой полосой рассекая тот надвое. Половинки не отличились ничем, разве что на одной богатых жилых домов было чуточку больше. Богатыми я называю стоявшие особняком домишки, обычно в два-три этажа. Другие здания стояли так плотно друг к другу, что сперва даже показалось, будто фабрики соединены между собой дверьми. Иначе выход из одной и вход в другую занял бы у человека около получаса. Понимаете, производственные помещения были неимоверно огромными, широкими, и полностью заставленными механизмами. Разумеется, без своего собственного взгляда такие вещи нельзя утверждать, однако я говорю то, что подумал тогда в самом начале.
И вонь. Вонь повсюду. Один и тот же фон, или рисунок, если хотите, запаха. Смердящие улицы, помои, выливаемые прямо в реку. Рядом с нами раздался плеск — очередная порция опустилась в бедный водоём. Из звуков здесь стоял только постоянный гул, сильно давивший на уши. Просмотрев сканирующие заклятья вновь, я понял, что это единый шум от многочисленных фабрик, грохот которых сливался в монотонное «У-у-у». Страшный город. Ужасный мир. Пугающий куда сильнее Торна, а тот вообще чёртова планета в пост-апокалипсисе магического разлива. Но она всё равно казалась мне… Живой. На грани гибели, на последнем дыхании, но всё же — живой.
— Зря ты так разбрасываешься чарами, — вздохнула вдруг Эндиа. — Здесь есть своя инквизиция. Следит, чтобы никто не пользовался волшебством.
— Плевать, — в который раз сплюнул я, чуть дрожащими руками, закуривая вынутую из пространственного кармана сигару. Одну из последних, что оставались в наборе Нем. На возмущённый взгляд офицера бездны я лишь пожал плечами. — Хочу хоть как-то перебить запах. Желания блокировать рецепторы у меня нет, уж извини. Потерпи, я не долго. А пока расскажи, что тут тогда с Хранителями.
— Ха! — цыкнула Энни. — Всё довольно просто. Ребята скрываются у всех на виду. Первый — мэр города, второй — его заместитель. Управляют отсюда всей империей. Да, да, не удивляйся. Мы с тобой оказались в самом центре развивающейся державы. Хотя я бы сказала — разваливающейся. Каламбур, хм?
— Ха, ха, ха, — с кислой миной прищурился я, сильно затягиваясь. Белый дым, едва заметный, повис в воздухе. Ветра нет и не предвидится. — Тогда пойдём сразу к ним?
— Видишь ли, этот мир — всего лишь повод, — посуровела Эндиа. — Повод для нашего персонального разговора. Тет-а-тет.
— Не понимаю, чего ты добиваешься, — вздохнул я. — Без свидетелей можно было поговорить и на Гео.
— Ошибаешься, Хранитель, — процедил офицер бездны, в чьём тоне я услышал злобу. Но не на меня — на кого-то другого. — Каждая планета под покровительством короля и королевы становится одним большим ухом. Может, при надлежащей защите или определённой удаче нас бы и не услышали. Но здесь — безопасно.
— То есть захватывать мы Рок не будем? — вновь затянулся я.
— Пока — не об этом, — отрезала Энни. Вместо вечно смеющейся девочки, лишь недавно ставшей фигурой бездны, я увидел настоящего человека, чья душа полыхала одной-единственной целью. Но какой? — То, что случилось с Дианой, подписало ей смертный приговор.
— Что? — едва не поперхнулся я.
— Что слышал, Хранитель, — шумно выдохнула она. — Не бойся, бездна не станет ликвидировать талантливого исполнителя. За Исп… За Дианой придут другие. Кое-кто, кого ты уже имел честь встретить.
Я вздрогнул, кое-как удержав сигару в пальцах. Ладонь сама собой обратилась в кулак, а зубы выдали скрип, мигом заглушивший и гул города — живого мертвеца, и собственный мысли. Где-то рядом в реку вылили очередное ведро с помоями. Запах всколыхнулся, обдавая нас новой порцией отвратительной вони.
— Вижу, впечатление они оставили то ещё, — хмыкнула Энни. — Не одолжишь?
Кое-как справившись с набежавшими эмоциями, я передал девушке сигару. Сделав затяжку, Эндиа сплюнула. Затем затянулась вновь, делая шаг к стене и медленно сползая по ней на маслянистую поверхность переулка. Делать было нечего — я отзеркалил её действие, присев напротив.
— Знал бы ты, чего мне стоило договориться с Энди, — тихо прорычала Энни. — Легчайший мир, про который почти все забыли, ибо никому он даже просто так не сдался. Я легко могла бы захватить его даже в одиночку. Ладно, мы не об этом говорим. Спрашивай, Хранитель. Я знаю, что у тебя полно вопросов.
— Кто эти твари? — впился я в тёмно-фиолетовые глаза офицера бездны.
— Ренегаты, — выплюнула она это слово, будто самую мерзкую вещь во всей вселенной. — Хранители-изгои, сумасшедшие, возомнившие себя вне всяких систем и условностей. Без чести. Без принципов. Без совести.
— Значит, фактически они уже не Хранители, — протянул я.
— Не совсем, — прошептала Энни, глядя куда-то перед собой. — Они променяли души на возможность подчинять себе миры напрямую.
— О боги… — ахнул я.
— Как и ты с Анной, они связаны с планетами. С их «подсознаниями», собственной волей. Только связь эта, в отличие от вашей, девственно чистой, извращена. Если у тебя с Гео — симбиоз, то у них — паразитизм. В их распоряжении много миров, достаточно, чтобы сидеть и почивать на лаврах. Но они не останавливаются. Силы, превосходящей кого бы то ни было во вселенной, им мало.
— Неужели всё упирается в простую жажду власти? — не понял я.
— Власть? — посмотрела наконец на меня Энни. В её взгляде я уловил такое отчаянье, что вновь рефлекторно вздрогнул. — Нет. Им нужны эмоции. Как дети, они заигрывают с целыми цивилизациями, развлекаясь с ними, будто с игрушками.
