Диана выросла в особняке Парк-хаус в королевском поместье Сэндрингем, которое Спенсеры арендовали у Елизаветы II, и в детстве играла вместе с принцами Эндрю и Эдуардом. Она обучалась в частных школах для аристократических семей, где не блистала особыми успехами, дважды провалив выпускные экзамены, проявляя интерес в основном к музыке, занятиям балетом и чечеткой. После окончания школы девушка в шестнадцатилетнем возрасте переехала в Лондон, где закончила продвинутые курсы кулинарии. Она снимала квартиру вместе с подругами и выполняла самые разные виды работ, от обучения детей танцам и уборки квартир сестры Сары и знакомых до службы в качестве няньки в семье американцев Робинсонов.
На восемнадцатилетие Диана получила в подарок собственную квартиру стоимостью в сто пятьдесят тысяч фунтов (по одним источникам, подарок матери, по другим – купленную на средства, завещанные ей бабушкой), пустила в нее подруг-квартиранток и стала работать помощницей воспитательницы в детском саду с началами школьного образования. Она принялась было посещать по вечерам увеселительные заведения, но чрезвычайная застенчивость мешала ей полностью погрузиться в ночную жизнь аристократического Лондона. У нее появились поклонники, но в ее сердце давно уже царил первый жених Великобритании, принц Чарльз, с которым она встречалась на нескольких приемах во дворце, в частности, когда у того был роман с ее сестрой Сарой.
Это был сосватанный брак, с тщательно продуманным и искусно приведенным в исполнение планом. Чарльз понимал, что долг призывает его надеть на себя цепи Гименея, к тому же Камилла одобрила кандидатуру Дианы – она полагала, что этой застенчивой и недалекой девушки ей бояться не стоит. Елизавета II также сочла ее подходящей на роль супруги наследника короны. У девушки была такая прекрасная родословная, что лучшего и желать не стоило. Она выглядела простодушной, податливой, готовой безоговорочно уступать, без претензий на самоутверждение, без тени скандала в ее короткой жизни. Диана была молода, отменного здоровья и обещала стать матерью детей-крепышей.
Придворные сваты также полагали, что она обладала качествами современной девушки: любила детей, модно одевалась, охотно общалась с друзьями, но не была избалована чрезмерным вниманием родителей, что придавало этому королевскому браку некоторые черты истории Золушки. 24 февраля 1981 года Букингемский дворец объявил о помолвке, а фотокорреспонденты чуть ли не дрались за право запечатлеть Диану с великолепным сапфиром в обрамлении 14 бриллиантов на безымянном пальце. Разумеется, доброжелатели уже давно просветили ее на тему наличия Камиллы Паркер-Боулз в жизни ее жениха, и теперь невеста принялась терзать самых близких сотрудников принца, его личного секретаря и финансового советника, неудобными вопросами:
– Намерен ли Чарльз положить конец своей связи с миссис Паркер-Боулз после свадьбы? Как сильно он привязан к этой женщине?
Опытные царедворцы крутились как ужи на сковородке, по привычке изрекая максимально обтекаемые и уклончивые ответы, но это лишь усугубляло мрачные предчувствия невесты. Еще за три дня до официального объявления о помолвке, но уже после того, как Диана приняла предложение Чарльза, Камилла прислала ей записку, в которой самым дружелюбным образом поздравила Диану и предложила ей пообедать вдвоем, без Чарльза, который готовился к официальному визиту в Австралию и Новую Зеландию. Диана попросила сотрудников аппарата Чарльза устроить этот ужин, и те, трудно сказать, что непредумышленно, заказали столик в столичном ресторане с многозначительным названием «Жизнь втроем». Камилла очень ловко выведывала то, что ей еще не совсем было ясно в характере Дианы.
– Вы вряд ли планируете принять участие в охоте, когда поселитесь в поместье Хайгроув, не так ли?
– В какой охоте? – с удивлением спросила Диана, испытывавшая панический страх перед лошадьми вследствие неудачного падения с коня в детстве.
– Верховой, с псами.
– Не буду. – Похоже, Диана совершенно не понимала, какую важную часть жизни составляло для Чарльза пребывание на природе. Камилла же сделала для себя тот простой вывод, что ей совершенно нечего бояться этой наивной девочки.
– Хорошо уже то, что она будет сильно любить его, – поделилась она со своей закадычной подругой. Камилла понимала, что любовники будут вынуждены прекратить свою связь, но рассчитывала, что участие в охоте даст им возможность сохранить близость.
Диана не поняла того, что же так искусно выведывала у нее Камилла, но на этом ее дурные подозрения не закончились. В офисе Чарльза в Букингемском дворце ее взгляд упал на небольшой пакет, предназначенный для госпожи Паркер-Боулз. Невзирая на протесты сотрудников, она вскрыла его и увидела золотой браслет с медальоном, покрытым голубой эмалью и переплетенными буквами Г и Ф. Дело в том, что Камилла и Чарльз для конспирации называли друг друга Глэдис и Фред, а браслет явно был подарком на память о прежнем увлечении. Естественно, Диана потребовала объяснений, но Чарльз не стал отпираться, уверяя ее, что браслет знаменует прощание со своей давней приятельницей. Известно, что на последней неделе перед свадьбой, после бала в Букингемском дворце с участием восьми сотен гостей, Диану отвезли в один из королевских особняков, а Чарльз остался с Камиллой. Видимо, после этого свидания он заявил секретарю лорда Маунтбэттена, что Камилла Паркер-Боулз была единственной женщиной, которую он любил по-настоящему и добавил:
– Я никогда не смогу ощущать в отношении Дианы то чувство, которое испытываю к Камилле.
29 июля 1981 года состоялась свадьба, которую по телевидению посмотрело 750 миллионов человек по всему миру. Правда, в самой Великобритании не все пришли в полный восторг от этого события, ибо оно совпало с подъемом показателя безработицы до 12%. Это были наихудшие данные со времен Великой депрессии, но сказка о любви принца и прелестной девушки все-таки смогла проложить свой путь в сердца наиболее сентиментальных подданных королевы. Хотя Камилла с сыном присутствовала на венчании в соборе Святого Павла, а Эндрю Паркер-Боулз был участником эскорта из 24 кавалеристов полка «Королевские синие», сопровождавших карету новобрачных, Диана вычеркнула эту супружескую чету из списка приглашенных на свадебный банкет.
Никто не подумал о том, что в брак вступили два совершенно разных со всех точек зрения человека. Чарльз унаследовал от матери страсть к верховой езде, рыбной ловле, у него были вкусы деревенского помещика; Диана же, взращенная в глуши, прискучившей ей, предпочитала шумный город с его модными ресторанами и ночными клубами, эффектными современными шоу. Она, собственно говоря, была уже представителем другого поколения индивидуалистов, тогда как Чарльз был плоть от плоти коллектива монархической фирмы, ее неотъемлемой частью, что предполагало нерушимую преданность поддержанию престижа трона. Диана обожала поп и рок, Чарльз – концерты классической музыки. Его готовили к ремеслу короля, Диана, собственно, не получила университетского образования и не имела серьезных интересов. У молодоженов были совершенно разные взгляды на любовь, семью, образ жизни и долг перед обществом. Их разделяла глубокая пропасть.
Прессе 80-х годов уже не были ведомы никакие ограничения, строго соблюдавшиеся во времена правления родителей и дедов Елизаветы II, и репортеры подобно стервятникам накинулись на благодатную тему брака принца Уэльского. Времена изменились, и всех безумно интересовало, действительно ли принцесса пошла под венец девственницей? Этот вопрос журналисты без малейшего стеснения задали графу Спенсеру, который, не моргнув глазом, рявкнул:
