Я перешла на шаг, и наполнявший все мое тело адреналин стал убывать. Ладони саднили после падения на гравий, лицо заскорузло от слез и грязи. Не знаю, как долго я шла через лес, но в конце концов вышла на холм, который спускался к темной пустынной улице. Медленно, осторожно, двигаясь боком, я спустилась по крутому склону на обочину однополосной дороги. Прошла целая вечность, а машин все не было. Увидев наконец приближающийся свет фар, я сделала шаг вперед и вытянула руку. К моему облегчению, красный грузовик затормозил. Водитель перегнулся через пассажирское сиденье и опустил стекло:
– Подбросить?
– Да, пожалуйста.
Он открыл дверцу, я ступила на подножку и забралась на сиденье.
– Куда едете? – спросил он, мельком глядя на меня и переключая передачи.
Ему было, наверное, около тридцати. Коренастый, с намечающимся пивным животом, волосы зачесаны в конский хвостик. Он запустил руку в жестянку на передней панели, вытащил клочок какой-то коричневой массы и сунул в рот. Я с отвращением поняла, что это жевательный табак, но жаловаться не стала – все-таки он предложил помощь.
– Вы не могли бы довезти меня до ближайшего полицейского участка? Я должна заявить об убийстве.
Он резко повернул голову и уставился на меня:
– Чего? Ты что, из дурдома сбежала?
– Пожалуйста, – взмолилась я. – Я не сумасшедшая. Мой муж убил свою первую жену. Мне нужно в полицию.
Его челюсть медленно двигалась, перекатывая жвачку. Он сплюнул коричневую жидкость в пустую бутылку из-под воды.
– В полицию я тебя не повезу. Без вариантов.
Он производил впечатление человека, который уже имел достаточно проблем с законом, и я решила пойти другим путем.
– Просто высадите меня через пару кварталов. Или вообще у любого торгового центра.
– Нет уж. У меня есть идея получше.
У меня по спине пробежал холодок.
– Пожалуйста. Остановите машину. Я выйду здесь, – сказала я, слыша, как у меня дрожит голос, и нажала на ручку, но дверца не поддалась. Я нажала еще раз, но безрезультатно.
Он только рассмеялся.
– Хватит. Дайте мне выйти. Пожалуйста.
Он смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на мои слова.
Я поняла, что попала в беду. Надо выбираться.
– Послушайте, – начала я, стараясь говорить ровным голосом, – я очень благодарна вам, что подбросили. С вашей стороны было очень любезно остановиться и подобрать меня. Я совершенно не хочу, чтобы у вас были неприятности, поэтому давайте я просто выйду здесь, и считайте, что никогда меня не видели. Хорошо?
– Заткнись! – и он, размахнувшись, влепил мне затрещину такой силы, что я ударилась о дверцу, а в голове вспыхнула адская боль.
Должно быть, я потеряла сознание, потому что когда я снова взглянула на приборную панель, на часах было два ночи. Мы ехали уже четыре часа. Внезапно грузовик резко затормозил, я дернулась вперед. Водитель заглушил мотор и опять сплюнул в бутылку. Вокруг были одни деревья: ни фонарей, ни домов, ни магазинов. Полное безлюдье. Помощи ждать неоткуда.
– Выходи, – резко бросил он.
Послышался щелчок, и двери открылись. Я замотала головой и вдавила себя в спинку сиденья.
– Я сказал, выходи! – рявкнул он. Схватил меня за руку, выволок через водительское место и стащил на землю.
– Поднимайся, сучка. Сейчас поиграем.
Хохотнув, он крепко взял меня за руки, рывком поднял и потянул за собой в лес.
Я услышала поскуливание какого-то животного, и только когда он хлестнул меня по лицу, поняла, что скулила я сама.
– Заткнись, – зашипел он, почти вплотную приблизив ко мне лицо. Меня затошнило от его зловонного дыхания. Тут его рот прижался к моему, язык начал раздвигать мне губы. Невыносимый гнилой вкус табака. Я уперлась руками ему в грудь, тщетно пытаясь отпихнуть его. Он отступил назад и толкнул меня на землю.
– Нет! – закричала я, срываясь на истерический визг. – Пожалуйста, отпустите меня.
В отчаянии ощупывая землю свободной рукой, я наткнулась на камень. Собрав все оставшиеся силы, я выбросила руку вперед и заехала ему камнем в лицо. Он взвыл от боли и скатился с меня, держась за щеку. Я вскочила и помчалась, не разбирая дороги и не решаясь оглянуться, слыша топот шагов позади, а колючки и ветки рвали на мне одежду и кожу. Наконец я услышала, как он заорал:
– Да пошла ты, сука! – и топот стих.
Я поняла, что он отстал, но не могла остановиться. Последнее, что помню, – как влетаю лбом в длинную поперечную ветку. Не знаю, сколько времени я бежала, но когда очнулась, рядом никого не было. Теперь я понимаю, как так получилось, что я брела по шоссе, в грязной и рваной одежде, без документов. Врачи сказали, что шок вызвал у меня реакцию бегства. В сочетании с лекарствами, гипнозом и психологическим насилием со стороны Джулиана Хантера это не давало мне заглянуть в свое прошлое. Теперь, благодаря детективу, нанятому Блайт, я знаю свое имя, но не в состоянии связать Эмилию Фостер, женщину из газеты, с собой.
Я каждый день благодарю судьбу за то, что наконец лечусь у врача, которому могу доверять. Доктор Перлсон помогает мне сложить головоломку моего прошлого. Она надеется, что со временем я вспомню почти все, если не все. Знание, что где-то в глубине моего мозга таится страшное воспоминание о том, как я нашла убитых родных, наполняет меня ужасом. Но я не остановлюсь. Я должна восстановить связь со своим прошлым, каким бы оно ни было, чтобы создать новое будущее.
64. Эмилия
– Вы готовы? – спрашивает доктор Перлсон.
– Да, – говорю я, уверенно кивая.
Я давно не чувствовала себя такой сильной. Наконец я знаю, кто я. Меня зовут Эмилия Фостер, я выросла во Флориде, в городе Орландо. У меня была сестра-близнец Шэннон, мама, которую я любила, и отец, которого боялась. Окончив школу, я поступила в колледж и уехала в Бостон, получила степень бакалавра искусств по специальности «Фотография» в Массачусетском колледже искусств и дизайна.
Мой мир рухнул в один рождественский день, когда мне было двадцать три. Сегодня я попробую воскресить тот день в памяти, и я делаю глубокий вдох, так как мне предстоит сеанс гипноза.
– Хорошо, Эмилия, закрой глаза и расслабься. Медленно и глубоко вдохни. А теперь выдохни. Я начну считать с десяти до нуля. С каждым шагом ты будешь погружаться глубже и глубже.
Слушая ее голос, я чувствую, как расслабляются мои мышцы, и начинаю входить в гипнотическое состояние.
– Сегодня двадцать третье декабря. Вы у себя в квартире, одна. Что вы делаете?
– Только что закончила говорить с мамой. Сказала, что раньше утра двадцать пятого приехать домой не смогу. Не хочу проводить там больше времени, чем необходимо. Я соврала ей, что мне дали задание на работе.
