– Я видела, насколько ему было больно, как каждое слово давалось с трудом, словно снял маску притворства, за которой прятался много лет и ненадолго предстал в истинном образе. И пусть не сознался открыто, хотя молчаливо намекнул, что есть на свете вещи, заставляющие его испытывать слабость – и этим ничем не отличается от остальных людей, с чем мириться для него сложно.
Тут же вспомнился подслушанный разговор однажды, в тот момент прозвучало нечто подобное:
– Ладно, разберёмся. Надеюсь, так и есть.
– Нотариус идёт, – Жасмин бегло обернулась.
Мужчина приблизился к нам. Передал папку с документами.
А потом очень удивил своей просьбой – предложил мне отойти в сторону… После чего достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул, сообщив, что это письмо личного характера.
67 Богдан
Я достал из конверта листок и развернул его, читая строчку за строчкой:
«Не знаю, с чего бы начать… мыслей много… путаются… Наверное, что бы ни написал тут, вряд ли это будет иметь хоть какое-то значение для тебя. И, тем не менее, хочу поговорить с тобой – посредством письма рассказать о том, что волнует меня.
Нравится или нет – мы оба любим Жасмин, несмотря на совершённые мною ошибки и как бы это ни выглядело странно, жестоко по отношению к ней на фоне всех отвратительных поступков – чувства остались неизменны, и едва ли будет по-другому… во всяком случае пока…
Моя слабость… зависимость… и боль…
Такие, как она – редкость, сокровище, одна на миллион, и даже не надеюсь когда-нибудь встретить похожую женщину, способную затмить ЕЁ во всех смыслах. Возможно, это называется одержимостью, безумием, помешательством, а с любовью, в истинном понимании этого слова, никак не связано…
Ну, ничего… Времени на раздумья теперь предостаточно.
Так или иначе, отпускаю Жасмин – отпускаю навсегда, насколько бы тяжело ни давалось расставание. Сам понимаю, это конец… причём, наступил он давным-давно… не замечал и не признавал очевидные факты раньше…
И пусть она принадлежит уже не мне… Пишу это, чтобы ты был уверен в будущем и не ждал подвохов. Не сомневайся: мешать вам не буду и больше не потревожу, не напомню о себе. Можете облегчённо выдохнуть, забыть о моём существовании и дальше наслаждаться жизнью, радоваться рождению ребёнка…
Только от тебя зависит, будет ли Жасмин счастлива – и сделаешь всё для этого, уже сделал для неё главный подарок… исполнил заветные мечты, ставшие реальностью…
У меня не получилось… любил, как умел… делить мою женщину с детьми не хотел, изначально они были не нужны, даже свои – родные, если бы мог иметь их… но и о чувствах жены тоже не заботился… за что ненавидел себя, в первую очередь, а заодно и её мучил, вымещая всю злость, ревность, претензии… и собственными стараниями превратил нашу жизнь в ад…
Так не любят… видимо, не всем дано… не создан для семьи…
Раскаиваюсь ли я и сожалею? – да, это целиком и полностью моя вина, ответственность ни на кого не перекладываю.
А ведь самое интересное совсем не это!
Никогда не догадаешься, какие выводы меня поселили…
Если бы появился шанс вернуться назад в прошлое, то… хм… грустно и смешно…
Думаешь, сейчас напишу, бросаясь громкими убедительными фразами, что не допустил бы ошибок либо вовремя исправил бы ситуацию, пересмотрел бы своё поведение и впредь не повторял бы ужасных поступков?
Нет… лишь отчасти… и немного в ином плане…
Поверишь или нет – без разницы, но я предпочёл бы не знакомиться с Жасмин вовсе, не добиваться взаимности, не ухаживать, не жениться и не связывать судьбу с ней… Она – моя погибель, лично для меня эта встреча – оказалась роковой, с разрушительным эффектом убийственной силы.
Вот такое противоречие поселилось внутри… и терзает долгие годы… травит ядом… жрёт червём…
Люблю её и ненавижу… до стиснутых зубов, до одури, до ломки костей, что теряешь себя и не можешь разобраться, где есть жестокая правда, а где – обманчиво-прекрасная иллюзия…
Одно знаю точно: это затяжная, невыносимо тяжёлая болезнь, от которой надо избавляться… Раз и навсегда! Уже наметил дальнейший путь – определился, как жить…
Случайностей не существует, всё идёт своим чередом. Высшая предназначенность есть у каждого из нас.
Напоследок добавлю: преданнее женщины тебе не найти. Береги ЕЁ, не обижай, цени, уважай. А главное, люби – не так, как это делал я... ОНА как никто заслужила быть счастливой – чего дать ей не смог, увы…
И…
Если честно, кривить душой не стану – не чувствую вины перед тобой, и тебе мои извинения едва ли нужны, хотя финальную точку между нами поставить стоит.
Поэтому... Прости.
Пожалуй, на этом всё».
…Конечно, разные мысли возникали относительно содержимого письма, ещё до того, как открыл и прочитал, но подобных откровений никак не ожидал, а судя по тому, каким почерком написано – размашистым, крупным, нервным, на эмоциях, второпях, то прихожу к выводу – это вполне искренне.
Как выразилась Жасмин: «впервые поверила… я видела, насколько ему было больно, как каждое слово давалось с трудом, словно снял маску притворства, за которой прятался много лет и ненадолго предстал в истинном образе».
Соглашусь с ней. Очень на то похоже…
«Тем лучше» – я смял листок в руке, хотя почему-то не тороплюсь выбрасывать, прокручивая в голове его исповедь (по-другому и не назвать).
– Богдан… – малышка приблизилась ко мне. Прикоснулась к моему плечу, обращая на себя внимание. – О чём нотариус сказал? Ты какой-то задумчивый после разговора с ним.
– Ничего особенного он не сказал, и я в полном порядке, – обнял мою девочку за талию. И повёл к машине. – Поехали домой. Давай устроим праздничный ужин, приготовим вместе что-нибудь вкусненькое, потом примем ванну, понежимся…
– М-м, звучит заманчиво. Что за бумага у тебя в руке? – всё-таки спросила она.
– Письмо от Марата.
– Письмо? – удивилась.
– Хочешь – прочти, – протянул ей.
– Нет, не хочу, мне хватило общения с ним.
