– Зато, что вы пытались убить Деймиена?
– И за это тоже. Я решил – если добровольно вызовусь охранять что-то, чем Деймиен очень дорожит, он поверит в мое раскаяние.
– Понимаю.
Его лицо сделалось злым.
– Нет, не понимаете. Я потерпел поражение на корабле. Я допустил, чтобы меня подстрелили. Если бы не Иган Макдоналд и его семья, вы были бы уже мертвы.
Зарабет подняла руку.
– Я это знаю. Но я также знаю, что не смогла бы защититься сама. Я была бы точно так же мертва, если бы не вы. Мы не могли предвидеть, что корабль потерпит крушение, и, весьма вероятно, вы спугнули того, кто бродил в подземелье в ту ночь, когда в вас стреляли. На меня никто не напал.
– Но я лежу здесь без пользы и без сил.
– Я поражена вашей выносливостью. Любой на вашем месте скончался бы от ран или по крайней мере впал бы в беспамятство недели на две.
– Не пытайтесь меня успокоить! – отрезал он.
– Хорошо. Вы не были безупречным телохранителем, но кто мог бы быть в тех обстоятельствах? Вы нашли Олимпию Темплтон прежде, чем она замерзла насмерть. Ваши ночные обходы держали в страхе убийц, не давая им проникнуть в замок. Я была очень рада, что меня охраняет логош. С вашей помощью я добралась до Шотландии, где обо мне заботится Иган. Я так и написала в письме Деймиену.
– Да, но…
– Корите себя, сколько вам угодно, однако Деймиен не выбрал бы вас, если бы не был уверен, что вы сможете меня защитить – пусть даже в знак раскаяния.
– Я вызвался сам.
– Пусть так. – Зарабет приподняла бровь – Вы знаете Деймиена. Он не станет ничего делать наперекор собственному суждению, как его ни убеждай. Он самый осторожным человек в мире.
Валентайн немного смягчился:
– Вы очень добры ко мне.
– И взамен кое-чего потребую. Дайте мне два обещания.
Он снова напрягся:
– Какие?
– Во-первых, я хочу, чтобы вы присягнули на верность мне как леди клана Макдоналдов. Вы будете мне преданы – именно мне, а не Деймиену или Игану.
Казалось, Валентайн удивился:
– Почему?
– Вы должны защищать меня не просто для того, чтобы угодить князю Деймиену. Согласны?
Он колебался, ища ее взгляд. Зарабет слегка опустила веки, прощупывая его мысли. Как всегда, ей удалось прочесть совсем немного. Валентайн был из тех, кто умеет держать свои тайны при себе, – вероятно, это свойственно логошам. Но кое-что она разобрала, и все сказанное оказалось правдой. Валентайн присягнул на верность Деймиену и искренне сожалел об ошибках, которые допустил, охраняя Зарабет.
– Что вы делаете? – спросил он.
Она быстро прервала связь.
– Ничего.
Синие глаза прищурились.
– Я принадлежу к сверхъестественным созданиям, так что могу определить, когда на меня воздействуют с помощью магии. Но, если вам угодно притворяться, я не скажу ничего.
Зарабет уставилась на него, а он пристально, не мигая, смотрел на госпожу.
– Вы страшный человек, – наконец призналась она.
– И опасный. Но я присягаю вам на верность. – Он помолчал. – А что во-вторых?
Зарабет удалось побороть волнение, и она расправила плечи, вполне довольная собой.
– Я хочу знать вашу историю от начала и до конца.
Глава 19История барона Валентайна
– Так вы ее уже знаете. – Барон заерзал на подушке и сморщился от боли, устраивая поудобнее раненую руку. – Я пытался убить князя Деймиена. Он поймал меня и отправил в темницу. Потом я раскаялся, и он меня отпустил.
– Нет-нет. Как было на самом деле! Вы поклялись мне в верности; теперь я требую, чтобы вы мне рассказали все.
Валентайн бросил на нее взгляд, который она тотчас же разгадала. Взгляд мужчины, разозленного тем, что женщина обвела его вокруг пальца. Он предпочел бы исполнять свой долг защитника молча. Зарабет заставила его открыться.
Он смиренно кивнул.
– До того как Деймиен стал великим князем, я служил у эрцгерцога Александра. Я верил Александру и поддерживал его в намерениях подорвать власть и свергнуть великого князя Нвенгарии, чтобы передать бразды правления совету герцогов и эрцгерцогу как главе совета. Великий князь был чудовищем и губил страну. Его сын Деймиен казался легкомысленным гулякой, который редко появлялся дома.
Зарабет поежилась. Себастьян тоже хотел свергнуть великого князя в те смутные дни, когда в стране фактически установился диктат эрцгерцога Александра.
Было, впрочем, существенное отличие. Валентайн был фанатично предан эрцгерцогу Александру, а Себастьян не менее фанатично хотел лично узурпировать власть. Валентайн искренне хотел блага для Нвенгарии, как он его понимал. Себастьян хотел блага лишь себе самому.
И тогда эрцгерцог Александр сделал нечто совершенно невероятное. Он не мог помешать князю Деймиену вернуться в Нвенгарию, чтобы занять трон. Зато он смог переметнуться в стан его соратников. Более того, Александр оказался под влиянием княгини Пенелопы – англичанки, на которой женился Деймиен. Александр поклялся в верности Деймиену и Пенелопе. Казалось, он вполне счастлив, работая для них обоих.
Положение осложнилось, когда логоши с гор – чистокровные оборотни – поклялись защищать княгиню Пенелопу. Деймиен совершил настоящий переворот.
Валентайн решил действовать на свой страх и риск. Пробравшись во дворец, он попытался убить Деймиена, когда тот обедал в обществе жены, как и рассказывал отец Зарабет. Стражники оказались достаточно проворны, чтобы схватить преступника. Деймиен, глазом не моргнув, велел принести новый фрак вместо того, который пострадал от ножа Валентайна, извинился перед обомлевшей Пенелопой и продолжал обедать. Валентайна увели прочь.
Его судили, признали виновным в покушении и отправили в темницу.
– Я был удивлен, что меня не казнили на следующее же утро, – продолжал Валентайн. – Деймиен проникся ко мне участием. Он несколько раз приходил ко мне, откладывая казнь день за днем. Сначала я думал, что он пытается меня сломить, но мало-помалу до меня дошло – он хочет, чтобы я узнал его получше. Он заставил меня признаться, что я наполовину логош, и, казалось, понимал, как трудно мне с этим жить. Однажды он привел с собой княгиню Пенелопу. – Валентайн неожиданно улыбнулся. – Думаю, я немного поддался ее чарам. Она стояла передо мной, златовласая молодая женщина со странным акцентом и расспрашивала, почему я пытался убить ее мужа. Встреча с ней заставила меня поверить, что князь Деймиен вовсе не чудовище, каким был его отец. Эта женщина не вышла бы замуж за негодяя, не была бы с ним так… счастлива. Она просто светилась от счастья, и вовсе не потому, что была глупа и ничего не понимала. Она повидала мир, узнала темную изнанку жизни и обрела дом.
