– Айша-айша, ари аста! Бейси, бегла, берта, баста… Али, айша-айша, ести… Берди-бил-байстар-бен нести!
Я слабела с каждой секундой, чувствуя, как из меня выпивают магию, но демон пил лишь магический дар, нисколько не касаясь моей ведьмовской сути. Несмотря на все надежды демонов, моя защита не пускала его сквозь ауру – его когти вместе с черной ладонью обжигались о золотое свечение. Каждое слово, каждый правильный слог, каждая интонация – он знал, какое заклинание я произношу. Это было видно по его черным глазам, сузившимся от ненависти. Еще немного, и он просто сломал бы мне шею, но разлом под моими ногами открылся и впился в него, желая получить свою жертву.
Теперь выбор был за демоном. Или он потратит все свои силы на борьбу с разломом, или на мою бесславную смерть.
Я с удовольствием повторяла слова заклинания. Хрипела, шептала, но выговаривала каждое слово четко, придерживаясь интонаций и ударений. Где-то там в мой защитный купол бились маги, но этот купол снимется только вместе с моей смертью.
А я теряла силы. Они уходили быстро, словно вода через дырявый котел. Никогда еще я не растрачивала резерв так скоропалительно. И никогда еще не была так уверена в правильности собственных решений.
– Ты уйдешь только вместе со мной, ведьма! – шипел сквозь стиснутые зубы демон, цепляясь за меня, за мою шею как за соломинку.
Третий круг заклинания дался мне еще тяжелее. У меня не было сил ни на что. Я даже рукой пошевелить не могла, но словно заведенная, сумасшедшая все повторяла и повторяла слова, что будто были высечены в моей памяти. Я уже не помнила, кто я. Не помнила, где я. Но понимала, что останавливаться нельзя.
Нельзя ни в коем случае.
Второй, такой знакомый голос ворвался под шапку моего купола. Почувствовав чужую ладонь на своем плече, я скосила взгляд и увидела маму, но даже не удивилась: что только не привидится в бреду. На другое мое плечо вскарабкался донельзя суровый Копер, тоже пробравшийся под защиту.
– ...Али, айша-айша, ести... – повторяла мама громче моего. Да так твердо, что надежда воспарила в моей душе, придавая сил, наделяя упрямством.
Нет, я по-прежнему не могла пошевелить даже пальцем, но мой едва слышный шепот обрел силу. Один за другим мама оторвала от моей шеи крючковатые пальцы ослабленного разломом демона. Всасываясь в раскаленную расщелину, где полыхал весь огонь преисподней, он цеплялся за мои брюки, цеплялся за сапоги, но уже не имел сил даже на то, чтобы злобно что-нибудь пробурчать напоследок.
Это был второй, самый долгий, самый выматывающий и энергозатратный этап, но впереди нас ждал еще и третий. Нужно было произнести заклинание в обратном направлении, соблюдая все потоки, интонации и ударения, чтобы закрыть разлом. Каждую букву, каждый слог, не имея ни единого права на ошибку, даже если сил совсем уже нет.
Я рухнула на пол рядом с упавшей с головы короля короной, едва не угодив в сам разлом. Сев со мной рядом, мама, как в детстве, прижала меня к своей груди. Она всегда так делала, когда мне было страшно, когда мне снова и снова снились кошмары о маге, который нашел нас.
Теперь мага больше не было, и страха я вовсе не испытывала. Только одинокая горячая слеза скатилась по моей холодной щеке, обжигая кожу, напоминая о том, что я все еще жива.
– Итсен неб-ратсйаб-либ-идреб… Итсе, ашйа-ашйа, ила! Атсаб, атреб, алгеб, исйеб… Атса ира, ашйа-ашйа!
Я не потеряла сознание. Не чувствовала ни рук, ни ног, но сознание мое осталось при мне. Все, чем я могла двигать, – это глаза. Даже защитный купол снимала не я, а мама, но свою роль мы выполнили. Разлом закрылся, поглощая главного демона.
Мы вдвоем сделали то, что когда-то сделал целый ковен ведьм. Но гордиться собой почему-то не получалось. Во-первых, тогда и демонов из высших было больше, если верить истории, а во-вторых, невозможно гордиться собой, когда на тебя смотрят как на идиотку, а из разбитого окна, рядом с которым валяется мамина метла, дует такой желанный прохладный ветер.
– Идиотка! – словно гром среди ясного неба прозвучал разъяренный голос Леста, но, взглянув на мою маму, парень несколько смягчился. – Прошу прощения, леди, но... Ваша дочь... Она... В общем, не ругаясь, моих чувств по отношению к ее поступку не передать. Если вы не против...
Я была против! Увидев его взгляд, не обещающий мне ничего хорошего, я была даже очень против того, чтобы он поднимал меня на руки и куда-то уносил. Но мама – моя мама! – ему позволила это сделать.
Усадив меня на королевский трон, Лест немножко поскрипел зубами, поглядел на меня так, будто хочет придушить, и поцеловал.
Поцеловал порывисто и жестоко, причиняя ощутимую боль.
– Никогда, слышишь? Никогда так больше не делай! Иначе... Я не знаю, что иначе, но обязательно придумаю, Мел. И обещаю, тебе это не понравится.
Я в ответ лишь кивнула. А что еще я могла сделать?
– Ты как? – произнес он с таким беспокойством в голосе, что мне тут же стало стыдно.
Золотое свечение вырвалось из его рук, излечивая меня, но не наполняя резерв. Резерв наполнялся извне – по крохотной капле.
– Жить буду, – произнесла я одними губами и попробовала улыбнуться.
От его раны уже не осталось и следа, но на окровавленную рубашку я спокойно смотреть не могла. Как и ему за спину. Там офицеры тайной королевской службы магией отправляли в портал одно тело за другим.
Еще раз коротко поцеловав, Лест тяжело вздохнул и все-таки был вынужден отойти от меня. В полнейшей тишине под взглядами своих офицеров, что выстроились по одной стороне зала в ряд, он подал руку моей маме, помогая ей подняться, а после подхватил с пола корону, украшенную драгоценными камнями.
