— Хм… — произнёс я, почесав затылок. — Буду знать…
— Я вот что хотела… — начала было Громова, то тут же покраснев, замолкла, быстро стрельнув глазами на моего нового соседа по комнате.
— Думаю вы меня извините, но мне ещё нужно в хозяйственную часть сходить, так что я вас оставлю, — тут же отреагировал Лазарев и слегка кивнув, направился к выходу.
— Так что ты хотела? — поинтересовался я, когда дверь за спиной Ильи закрылась, но вместо ответа был тут же обнят и поцелован.
Только спустя пару минут, мы наконец оторвались друг от друга. Хельга, красная словно бы варёный рак, тяжело дыша, быстро поправила свой слегка замявшийся пиджачёк, а затем всё так еж молча, начала приводить в порядок уже мою форму. И только успокоившись, наконец заговорила.
— Ты… тридцать первого числа чем-нибудь занят?
— Нет, — ответил я. — Во всяком случае, я пока-что на послезавтра ничего не планировал. А что?
— Ну… Я хотела бы пригласить тебя… — она замялась и снова покраснела. — На свидание!
— А мне казалось, что это мой долг и обязанность приглашать тебя на свидания!? — немного ехидно подколол её я, и приподняв её голову за подбородок, легко поцеловал в губы.
— Да… Но… — Хельга застенчиво отвела взгляд в сторону. — Тут такое дело… Просто к нам в Полис приехала одна известная музыкальная группа, граммофонные пластинки которых мне очень нравятся. «Säbelzahnwölfe» может быть слышал о таких! Сами они из Берлина, а в Москву приехали по приглашению нашего Князя. Они уже дали концерт в Кремле, но попасть туда естественно было нереально. А тридцать первого, они по договорённости с кланом Морозовых будут давать представление на «Выставке», в во внешнем концертном павильоне. И там, говорят, будет будет много молодёжи из знатных семейств как чародеев так и простецов.
— И ты хочешь туда попасть?
— Ага! — счастливо улыбаясь подтвердила девушка.
— Хм… — я на мгновение задумался. — Знаешь, я попытаюсь что-нибудь сделать, чтобы достать нам билеты… но…
В общем-то к музыке как к таковой, а тем более инополисной, я был совершенно равнодушен. Но почему бы не порадовать девочку, если ей так нравятся эти «Сибер-чего-то-там-вольфы». Сам я о таких, признаюсь, даже не слышал.
— Билеты не проблема! — тут же сбила меня с мыслей Громова. — У отца в Княжеском Столе должник имелся. Мерзкий такой мужик, высокий и в маленьких кругленьких очочках, постоянно сползающих на кончик носа. Не знаю уж как он узнал, что это моя любимая группа, но чтобы задобрить отца, вот он подсуетился и достал два билета. А то, сейчас их уже и не купишь нигде. Вот я и…
— Что ж. Если такое дело… — сделав шаг назад и расправив плечи, я галантно поклонился и произнёс. — Прекрасная барышня, не изволите ли вы разрешить мне, сопроводить вас тридцать первого числа на свидание?
— Ах. Мой дорогой господин, — сразу же подхватила мою игру Хельга, изобразив книксен. — Я была бы счастлива, если бы вы составили мне компанию в этот прекрасный день!
И именно этот момент выбрал Никита, для того чтобы открыть дверь, даже не соизволив постучаться. От увиденной сцены, у Громова задёргался глаз, что до того нелепо выглядело на его обычно безэмоциональном лице, что мы не выдержав дружно рассмеялись.
— Я даже не хочу знать, чем вы здесь занимались… — глядя на нас как на идиотов произнёс он он, а затем добавил. — Хельга Александровна, вы убежали, даже не дослушав меня и оставив свои вещи у меня в комнате!
* * *
Остаток этого дня и весь следующий прошли под знаменем налаживания своего быта в общежитии, а так же знакомства с правилами проживания и конечно же общения с новыми соседями. С Ильёй каких либо особых проблем у меня не было. С одной стороны характер у него был довольно ершистый, но с другой это всё же был не Борислав с его фетишами и причудами, а потому притереться к нему было не так уж и сложно.
Красноглазик просто нужно было как можно меньше трогать, до тех пор, покуда он к тебе не привыкнет. Да, он был на первый взгляд довольно дружелюбным парнем, однако как мне показалось, это была своеобразная маска, которую он надевал со всеми, кто по его мнению превосходил его по рангу, социальному статусу или происхождению. С другой стороны, из под неё нет-нет, да и вылезало что-то такое дерзкое и не очень приятное, сильно смахивающее на обиду за своё собственное положение. Словно бы он только и ждал момента, чтобы взять да и ударить тебя исподтишка.
В любом случае, я к Илье «общаться» и «дружить» особо не лез, а сам он инициативу в этом деле не проявлял. Нет, мы конечно разговаривали, куда же без этого, но в основном каждый занимался своими делами, не обращая особого внимания на соседа. Благо планировка комнат в этих общежитиях была такова, что при желании, можно было бы купить и поставить посередине помещения ширму и это никак не затронуло бы твоё жизненное пространство.
Собственно, помимо мебели и освещения, в самой комнате по большому счёту ничего больше и не было. За постельным бельём, пришлось самому топать в хозяйственный блок, где помимо наволочек простыней и прочих одеял, мне выдали новенькую обувь, несколько наборов полевой формы второкурсников, а так же новый выходной мундир, который на самом деле я в этом году одену от силы разы два, не больше.
На всех полученных мною комплектах одежды, уже была заботливо и по всем правилам вышита бажовская клановая тамга, так что с этим вопросом мне заморачиваться так же не пришлось. Но я в любом случае, по дороге из хоз-блока всё же завернул в расположенный в фойе общаги магазинчик и превентивно закупился всякой мелочёвкой вроде ниток, иголок, а так же разнообразной канцелярией вроде тетрадок, карандашей и перьевых наборов с запасами чернил.
Всё остальное, что мне было нужно для жизни, в том числе и разнообразные колюче-режущие чародейские инструменты, я привёз из нашего небоскрёба уже на следующий день, вторую часть которого провёл в «каморке» своей арсенальной комнаты в общежитии. Всё что я привёз, следовало проверить, рассортировать, и аккуратно разложить на предназначенных для этого многочисленных полочках. Впрочем, подобная работа была не столь тяжёлой, сколько муторной, даже при том, что в моём распоряжении были исключительно однотипные «бажовские» метательные ножи ибо ничем другим я собственно и не пользовался.
Утро тридцать первого августа поприветствовало Москву хмурыми низкими облаками быстро бегущими по небу и словно бы обещающими в любой момент пролиться на землю настоящим ливнем. За окном периодически завывал ветер, от чего в стекло то и дело стучалась какая-то ветка, да и вообще последний день лета обещал быть серым и сумрачным, не шибко располагающим для прогулок и каких либо свиданий.
Впрочем, ближе к полудню немного распогодилось. Дождя так и не случилось, а небеса даже как-то немного успокоились, впрочем солнышко так и не появилось из за туч, а потому отправляясь чтобы забрать Хельгу из её общаги, я всё же решил накинуть на себя студенческий плащ-дождевик, который получил вместе с формой в хозблоке. Вещица эта пусть и была довольно-таки стильной, но глядя на себя в зеркало на лестничном пролёте первого этажа, я не мог не отметить, насколько мрачно и даже жутковато я выглядел в нём. Особенно с накинутым на голову капюшоном из отбрасываемой на лицо тени которого, светились мои зелёные глаза.
