Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Базилевс не купился на практически очевидный трюк с засадой, ставший едва ли не визитной карточкой сельджуков – так они разбили Мануила Комнина, так едва не захватили в плен Вриения. Император начал отводить войско, но… В этот раз султан сделал ставку не только на успех засады.
Если центр ромейской армии находился достаточно далеко от «полумесяца» сельджуков и практически не пострадал от лучников врага, то фланги наступали под постоянным обстрелом. Ряды их воинов оказались и сильнее расстроены: многие всадники, видя близость противника, срывались на галоп, чтобы догнать, чтобы навязать схватку… У них мало что получалось, зато противник добился желаемого – крылья вражеского войска отдалились от центра, люди устали сильнее, порядок и управление ромеев оказался нарушен. Когда же началось отступление, между полками Диогена и Алията наметился разрыв: последний не сумел вовремя понять и выполнить приказ базилевса, а может, и не захотел. Так или иначе, связующая цепочка воинов, соединяющая византийские отряды справа, истончилась – и в этот миг по ней ударили бронированные хасс-гулямы врага! В одно мгновение они опрокинули ромеев, и в образовавшуюся брешь потоком хлынули конные лучники, принявшиеся окружать правый фланг войска Диогена… Видя это, Кордар повел в бой аланский резерв.
С легкого шага переходим на бодрую рысь, а позже, при приближении к развернувшимся к нам сельджукам – и на полный галоп. Ветер шумит в ушах, кровь словно кипит в жилах, грудь распирает от давящего изнутри восторга – у меня получилось! Сейчас, сейчас ясы доскачут до врага и ударят всей массой бронированной конницы, решат судьбу битвы… И мы вместе с ними.
– Ма-р-р-р-га-а-а-а!!!
– Аллагу акбар!!!
За считаные секунды до столкновения рев скачущих впереди алдаров подхватывает весь аланский корпус. Мусульмане, то ли не понявшие всей опасности вступившего в бой резерва, то ли просто слишком стойкие и неуступчивые в схватке, ответили своим неизменным кличем и смело атаковали навстречу. А мгновение спустя две массы всадников сошлись грудь в грудь под жуткий рев обезумевших от ярости людей и животных.
– Бе-э-эй!
Моя дружина находится на правом крыле ясов – и в первые мгновения сшибки мы оказываемся чуть в стороне от сражающихся. В этот раз я не лезу вперед ратников, а держусь чуть позади: достаточно рисковать головой в первых рядах! Все же мне наконец-то удалось обуздать себя, свой азарт схватки – теперь пришло время лишь управлять воинами, даже если их чуть менее сотни. Зато выбранная мной позиция позволяет оценить текущую обстановку и уже сделать какие-то выводы, не концентрируя внимание только лишь на противостоящих нам врагах.
Перед тараном ясов в разрыв между правым флангом и центром вошло порядка трех тысяч сельджуков, и конные лучники перемешались с тяжелыми хасс-гулямами. Последние постарались вырваться вперед, принять на себя удар закованных в броню алдаров, но остановить противника им не удалось – не удалось даже просто затормозить. Перестроившиеся клином аланские всадники буквально надвое рассекли мусульманскую конницу, а Диоген ударил ей во фланг сотнями клибанофоров, купируя прорыв и одновременно отрезая врагу путь к отступлению. Кажется, дело идет к окружению и уничтожению воинов Алп-Арслана…
Звуки вспыхнувшей схватки отвлекли мое внимание от масштабного побоища, развернувшегося перед глазами. Дружинники наконец-то схватились с противником – несколько десятков сельджуков, оказавшихся чуть в стороне, до того не успели вступить в бой. Теперь же они встретили русичей залпом стрел в упор, целя по лошадям – и не менее дюжины всадников полетели наземь через спины павших скакунов… Но основная масса витязей сошлась с врагом грудь в грудь, и горстка хасс-гулямов, не более пятнадцати – двадцати воинов, была выбита из седел, пробита копьями и порублена мечами в считаные мгновения. Конные же стрелки брызнули в стороны, силясь уйти от дружинников – благо у них еще осталось некоторое пространство для маневра.
Рухнувшую сверху стрелу я увидел в последний миг. И ничего не успел сделать – разве что испытать ужас от леденящей сознание жуткой догадки: это моя.
Резкая боль, после сильное жжение в горле, ниже кадыка – и я даже не понял, как вдруг оказался на земле и почему смотрю в небо.
НЕТ! НЕТ!!! ПОЖАЛУЙСТА! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!! РАЗУМ, ДАЙ ЕЩЕ ОДИН ШАНС! ПОЖАЛУЙСТА!!!
Сознание быстро гаснет, в глазах темнеет… Последнее, что я разглядел, – это лицо склонившегося надо мной испуганного Добрана… Мне удалось еще воскресить в памяти и представить перед внутренним взором лица Дали и малышей, успеть произнести: «Господи, помилуй»…
Тьма.
Тьма обволокла меня, не выпуская из своих объятий, но я и не стремился их покинуть. В них было тепло…
Но потом тьма отступила.
Птицы летели над Итилем, над обоими его берегами. Над левым они видели смерть. Много смертей – и много сытной пищи, когда стервятникам будет достаточно насытиться лишь выклеванными человеческими глазами…
Урусская фаланга – особая гордость Тамтаракая, не раз даровавшая царству победу в битвах, – добралась до строя гулямов. Пешцев не смог остановить поток монгольских стрел – перекрывшись сверху ростовыми червлеными щитами, воины без особых потерь шли вперед, построив «черепаху». Да, оперенная смерть с неба находила свою цель, но была неспособна остановить натиск тяжелой пехоты. Регулярно размыкался четвертый ряд щитов, и тогда уже в сторону врага вылетал ответный залп стрел из глубины русского строя!
В первые же мгновения сшибки стало ясно, что гулямы обречены. Нет, они бились храбро, несмотря на то что сражались на чужой земле и под знаменем покорившего их врага. Впрочем, войско гулямов изначально создавалось из купленных рабов… Но ни мужество, ни ярость не помогли пехоте Востока сдержать натиск фаланги северян. Им оказалось просто нечего противопоставить совершенной тактике боя русов! Так, любого пешца из первого ряда тамтаракайской рати прикрывало целых три копья соратников. И их одновременный удар неизменно сбивал щиты гулямов, позволяя стоящим впереди воям наносить точные уколы в образовавшиеся бреши. А узкие, граненые наконечники вражеских копий прошивали любую броню так, словно ее и вовсе не было на теле… Сверху же на мусульман падали топоры ратников, стоящих в третьем ряду, – с их длинными копейными древками они легко доставали противника через головы соратников. При этом сила их ударов была столь велика, что наточенная сталь крушила любые шлемы и неизбежно прорубала головы несчастных…
Не лучше для монголов сложилась ситуация и на крыльях. Атаки многочисленных легких лучников из числа туркменов и баджгирдов отразили собственные стрелки врага – десять тысяч «черных клобуков», приведенных из Таврии и столько же куманов Котяна, готовых сражаться до последнего! Их противостояние было безумно яростным, но не очень долгим – Кюльхан попробовал ударить конницей мордуканов и баджгирдов, облаченных в кольчуги. Но лучники противника успели развернуться и спешно разойтись на крылья – однако они не просто избежали сечи, нет! Они дали возможность атаковать навстречу двадцати тысячам асутских всадников и пяти тысячам отборных дружинников Тамтаракая! И тяжелый таран многочисленной панцирной конницы в одночасье опрокинул как союзников, так и рабов-монголов.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
