– Он действительно рассчитан на ментальное управление. Хватит портить имидж пай-девочки, займись делом.
К счастью, отец первым проходит внутрь звериного круга, иначе я не осмелилась бы подойти к чехлу с косой. Я настолько ожидаю от тварей пакости, что не думаю ни о чём, кроме них и того, как шумно колотится сердце, а каблучки стучат по плотной земле. Не раздражают ли эти звуки чудовищ?
Только оказавшись возле чехла улавливаю… смесь ярких и сумбурных эмоций: гнев, любопытство, обида…
И болтушка-коса почему-то молчит.
Что с ней сделали эти изверги?
– Повезло, что оружие к тебе лояльно, – говорит отец, и я поворачиваюсь к нему. – Если не будешь делать глупостей, быстро научишься с ней взаимодействовать, аккумулировать и перенаправлять магию. Пока это самые необходимые из всех навыков, следом пойдёт боевое управление.
Почему так хочется его передразнить, повторить поучительный тон?
Отец отвечает на моё мысленное удивление:
– Потому что ты теперь меньше меня боишься и не так нуждаешься в моём одобрении и признании. Это первый шаг к протесту и бунту. А теперь возьми косу и узнай её имя.
Как в каком-то фэнтезийном фильме – уж попала, так попала.
Пальцы глупо подрагивают, когда размыкаю защёлки по краям тёмного чехла. На солнце его кожа прогрелась, и косе, наверное, жарко, но она почему-то…
«Так ты понимаешь, как мне плохо, но ничего не делаешь?! – ввинчивается в мозг капризный голос. – Я тут от жары умираю, а ты даже не поинтересуешься, как у меня дела!»
– Ну что ты, я пришла в надежде на более тесное знакомство. Меня зовут Витория, а тебя как?
Распахиваю крышку чехла, и все семь глаз выпучиваются в мою сторону. Лезвие косы при всей его элегантной форме выглядит весьма внушительно, а крутой изгиб ручки, если подумать, позволяет охватывать жертв и срезать им… чего-нибудь.
«Не буду я срезать головы, страшное ты создание! – коса недовольно подпрыгивает на мягкой подложке. – И если собираешься прямо сейчас что-то подобное сотворить, живой я не дамся!»
Это ещё вопрос, живая она или как. Но коса прыгает так рьяно, что чехол с гневным «бум-шарк-бум» отползает сантиметров на двадцать.
– Эй-эй, всё в порядке, – уговариваю я. – Просто хотела узнать твоё имя. Правда-правда.
Коса замирает, только глаза двигаются, оглядывая меня, чудовищ, отца. Особенно его. Меня накрывает волной чужого смущения.
«А он у тебя красивый», – выдаёт глазастая.
Поперхнувшись, оглядываюсь на отца. У него и мускул не дрогнул. Он совсем косу не слышит?
«А зовут меня «Объект ЭАКУ-2.18», можешь ему так и передать».
Теперь разворачиваюсь к косе, переспрашиваю:
– Как-как тебя зовут? Поподробнее, пожалуйста.
«Объект Экспериментальный Автономный Контактно-Управляющий второго класса – то есть я обладаю способностью к мышлению – номер восемнадцать, – спокойно поясняет коса. А потом как воскликнет: – Тебе что, не нравится моё имя?!»
Глава 30
Нравится ли мне имя, похожее на лабораторную метку какого-то изобретения? Оно меня пугает!
– Откуда у тебя это имя, прекрасная моя? – немного сдавленно уточняю я. – Сил нет, как хочется узнать, кто же тебя так великолепно… обозначил.
«Моя создательница», – со странной интонацией отзывается коса.
– Какая такая создательница?
Коса прищуривает все семь глаз, зрачки сужаются. Резко расширяются, и коса переводит взгляд на небо.
«Не могу рассказать, запрещено. И о доме запрещено рассказывать. Но об остальном спрашивай, на что смогу – отвечу».
– Минуточку, – отступаю к отцу. – Имя у тебя просто великолепное. Я в восторге. Минуточку.
Ухватив отца за рукав, тяну его за пределы круга с чудовищами. Приподнявшись на цыпочках, шепчу на ухо:
– Слушай меня, ты… Ты в курсе, как это зовут?
– Веди себя пристойно, – отец пытается отцепить мои пальцы, но я судорожно стискиваю его рукав.
– Пристойно? Это существо называется Объект ЭА… Объект Экспериментальный Автономный Контактно-Управляющий… второго класса… номер восемнадцать. Он называется как-то… по-лабораторному! Оно из технологического мира.
– Его создал Нэранил, он всегда называет предметы странно и с цифрами.
– Нет, коса утверждает, что её создательница – женщина, и о доме ей рассказывать запрещено. Что там у вас за Великая Бездна? Что там? Какой-то технологический мир?
– Не говори глупостей! – отец вырывает свой рукав, недовольно кривится. – Ты ничего не понимаешь. Основу оружия создал Нэранил, и имя у неё нормальное. А Бездна – это не какой-то технологический мир, она… другая, – благоговейно выдыхает он, и зрачки расширяются, превращая его радужки в узкие тёмно-синюе окантовки. – Не говори о том, чего не знаешь. А сейчас возьми косу и попытайся ощутить её. Уловить её энергию.
– Ты не понял, что я сказала? – мой шёпот похож на шипение. – Эта штука не хочет рассказывать, откуда она, потому что ей запрещено. Как думаешь, почему?
– Чтобы не выдала тайн Ордена.
Его лицо… взгляд… Он как будто не в себе.
– Витория, – отец указывает на косу. – Если ты сейчас не подойдёшь к косе и не попытаешься синхронизироваться с её магией, я заставлю тебя это сделать.
– По-ня-ла, – разворачиваюсь на каблуках.
Я так зла, что даже окружающие меня чудовища не пугают. Коса во все глаза смотрит на меня.
– Будешь у меня Глазуньей! – заявляю я.
«Что?»
– Глазастой… Семиглазкой!
«Почему Семиглазкой?»
– Потому что у тебя семь глаз. И я так сказала.
Глаза косы бешено моргают, да ещё вразнобой. Но я сурово смотрю на неё, всем видом показывая, что иных вариантов именования просто нет.
«Ну… э…» – коса опять глядит в небо.
– Семиглазка – очень соблазнительное имя. Поверь, оно намного больше подходит такой особенной красавице, чем безликий объект с номером.
«А мне казалось…»
– Казалось! – указываю пальцем вверх. – Только казалось. Семиглазка – намного более красивое имя. Правда, отец?
Сложив руки на груди, он наблюдает за препирательствами, неохотно размыкает губы:
– Не слышал имени прекраснее.
«Тогда я Семиглазка!» – радостно подпрыгивает коса.
– Отлично. – Присев, скольжу пальцами по сильно изогнутой ручке. – Мы ведь сработаемся, моя прелесть?
По переплетению узора, больше похожего на вздувшиеся вены, добираюсь до лезвия. «Кожа» вокруг глаз тёплая, да и сам клинок температуры человеческого тела. Судя по виду – лезвие острое. Она косит глаза, чтобы не выпускать из поля зрения мои пальцы.
