– Смотря с чьей точки зрения, – заметил Бертран. – Как бы он с тобой не проделал того же, что со мной.
– Я назначил его генеральным директором компании.
– Тогда можешь не сомневаться, что она скоро прогорит. Я, конечно, откажусь от твоего предложения, ты правильно подумал, но наши дела на этом не завершены. Или ты забыл, что с тебя еще проценты за кредит? – И Бертран резко встал, давая понять, что разговор закончен.
– Насчет процентов можешь не беспокоиться, что же касается моего предложения, я дважды повторять не буду. Боюсь только, ты потом пожалеешь.
– Ты за меня не бойся! – огрызнулся Бертран, метнув в Вассалли взгляд, полный ненависти. Уж больно этот итальяшка воображал из себя, будто и впрямь у него там золотое дно.
– Жаль, – сказал Вассалли, – мне очень жаль.
– Нечего меня жалеть, тебе скоро самого себя жалеть придется.
– Мне правда жаль, – с нажимом повторил Франко. – Признаюсь тебе честно, я предпочел бы видеть компаньоном тебя, а не чужого мне человека. Это, кстати, твой соотечественник, точнее, соотечественница. Но раз так, придется мне теперь иметь дело не с твоим банком, а с Лионским.
– Угетт! – побелев, как полотно, прошептал Бертран. – Угетт Леклерк!
– Угадал, Жорж, из-за твоего отказа теперь именно она станет моим компаньоном.
Бертран никак не ожидал удара с этой стороны. Его предала коварная любовница, заключив за спиной Бертрана союз с его злейшим врагом! Причем, скорее всего, не только деловой. Этот прощелыга знает секрет, как понравиться женщине.
– Ты плебей, Франко Вассалли, – прошипел он.
– Знаю, – невозмутимо ответил Франко, – тем и силен.
Глава 64
Джулия летела в Милан и вспоминала свою жизнь, по которой, как путеводная звезда, ее вела любовь к Гермесу. Перебирая в памяти горькие и счастливые моменты этой любви, она пыталась отыскать причину ее внезапного крушения. В душе она не обвиняла себя за безумный порыв, бросивший ее в объятия Франко Вассалли, и считала, что ее можно понять. Гермес же даже не попытался этого сделать, он беспощадно обвинил ее в измене, как будто она не имеет права на ошибку.
«Да, я допустила ошибку, – продолжала мучить себя Джулия, уже сидя за рулем своего «Мерседеса», – жестокую ошибку, но разве наша любовь за долгие годы не выдержала множества испытаний? Разве она не способна устоять и теперь, после случившегося?»
Остановив машину перед домом, Джулия вышла и огляделась по сторонам. Над «Фонтекьярой» стоял туман, вокруг царила та особенная тишина, которая бывает перед наступлением зимы, когда уже не слышно птичьих голосов и природа словно бы погрузилась в сон.
Вдруг, разорвав плотную молочную завесу, на манеж, словно из небытия, выехали два всадника, и Джулия узнала Теодолинду и Джорджо. «Каким красавцем становится мой сын», – с гордостью подумала она, глядя на развевающиеся волосы Джорджо, на его стройную гибкую фигуру.
Заметив Джулию, всадники спешились.
– Мама, наконец-то! – обрадованно бросился к ней Джорджо. Его щеки раскраснелись от холода и езды, в глазах играли золотые искорки.
– Ты уже меня перерос! – Джулия встала рядом с сыном.
– Разве это не в порядке вещей?
Подошла Теа и тоже обняла Джулию.
– Решила нас навестить перед новым перелетом? – не без ехидства спросила она.
Джулия не ответила на колкость.
– Здесь зябко, – сказала она и запахнула жакет. – Пойдемте лучше в дом.
В гостиной было тепло, в камине уютно потрескивали дрова. Джулия села на диван, а Джорджо – около камина, чтобы следить за огнем. Теа отправилась в кухню варить кофе, и вскоре по дому разнесся чудесный горьковатый аромат.
– На днях заезжал папа, беспокоился, куда ты подевалась, – как бы между прочим сообщил Джорджо.
– Да? – равнодушно отреагировала Джулия.
– Да, мама, – с сердцем сказал Джорджо. – Даже Амбра ничего о тебе не знала, разве так можно?
– Конечно, нельзя. Близкие должны знать, где ты находишься.
– Ты что, назло мне сбегала из дома?
– Нет, Джорджо, просто так вышло.
– У тебя все в порядке?
– Гермес бросил меня, так что суди сам.
– Не верю, – сказал Джорджо и поворошил кочергой дрова.
– И я не верю, – раздался голос Теодолинды, которая вошла в эту минуту с подносом в гостиную. – Мой отец тебя обожает.
– Я во всем виновата, – честно призналась Джулия.
– Значит, у моего братика не будет отца, – с грустью заметил Джорджо, – история повторяется.
– Зато у него будут замечательные брат и сестра, – улыбнулась Джулия, поднося к губам чашку с горячим кофе.
Улыбка получилась не очень веселой, хотя Джулия и старалась скрыть свою грусть.
– Тут, по-моему, кого-то не хватает, – посмотрев на Теодолинду, заметила она.
– Марчелло вернулся в Милан, теперь мы обе с тобой брошенные. – Ее улыбка тоже не получилась веселой и больше была похожа на гримасу боли.
– Разошлись во мнениях?
– Можно сказать. Марчелло упрям, как осел, он ни за что не сделает первого шага к примирению.
– Тогда сделай его сама, – посоветовала Джулия.
– Но у меня тоже есть гордость, – со слезами на глазах воскликнула Теа.
– Из-за этой дурацкой гордости можно всю жизнь себе поломать.
– Что ты мне посоветуешь?
– Скажи, ты его любишь?
– Еще как!
– Тогда найди его и сделай первый шаг, – убежденно сказала Джулия. – Гордость в любви не советчик.
– А ты Гермеса любишь?
– Еще как!
– Тогда и ты забудь про гордость и найди его, – посоветовала Теа.
Джулия лишь вздохнула в ответ. Не могла же она рассказать ребятам обо всем, что произошло!
– Надеюсь, все со временем наладится, – сказала она после некоторого раздумья. – Дедушка Убальдо всегда говорил: «Время лечит», поэтому я верю, что у малыша будет отец. – И она невольно провела рукой по животу.
– Ой, мы заговорились, а мне пора в конюшню, – спохватилась Теа. – Лошадям нет дела до наших трудностей, они должны есть.
– Я с тобой, – вскочил Джорджо.
– Подожди, нам надо поговорить, – остановила его Джулия.
– Я из «Фонтекьяры» не уеду, – предчувствуя, о чем будет разговор, выпалил Джорджо.
