Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Спасибо тебе!
– Не за что! Пойдем теперь допивать чай?
– Мне пора домой, уже поздно. Я очень рада, что тебя повидала. – Лиза взяла с заднего сиденья свою сумку.
– Хочешь, я подвезу тебя до метро?
– Я лучше пройдусь пешком. Хочу побыть одна, подышать воздухом. Спасибо тебе за все.
– Заходи еще! – пригласила Нина и, когда поднялась в собственную квартиру и посмотрела на пустой стул, на котором час назад сидела Лиза, почувствовала, что этой девушки, может быть, станет ей не хватать.
У Насти была, что называется, широкая косточка: мощное, крепкое тело, сильные мышцы. Она двигалась быстро, упруго, что придавало ей сходство с хищным животным – когтистым и хитрым. Нина принадлежала к другой породе. Ее фигура, с годами немного расплывшаяся, вообще весь облик свидетельствовали отнюдь не о решительности и быстроте, а скорее о задумчивости и мудрости – такими бывают высокие сосны в бору, с толстыми стволами, пушистой зеленой кроной на верхушке и смолистым запахом загорелой от солнца коры. И глаза у Нины были не страстные, влажные, как у Насти, а спокойные серые, матовые, только лишь иногда казавшиеся темными. Но вот прически у обеих женщин и вправду были одинаковые, что свидетельствовало не столько о схожести вкусов, сколько о манере наших мастеров-парикмахеров стричь всех под одну гребенку.
Итак, в этот вечер обе женщины – Нина и Настя – укладывали одинаковые прически, но мысли у них были разные. Вообще-то Нина находилась в собственной квартире, а Настя – в Юриной. Нина, двигая щеткой для волос сначала с левой стороны направо, а потом обратно, размышляла не о себе. Она думала о Лизе и ее парике. «Немудрено, что после таких переживаний у девочки волосы на голове не растут! Ей нужен хороший психотерапевт, но она к нему не пойдет – не позволит профессиональная гордость. Куда это может завести? Неизвестно. Надо ей как-то помочь». И Нина решила, пока она не работает, разузнать, какие сведения есть по этому поводу в Интернете.
Настя, двигая расческой справа налево, в свою очередь, размышляла, правильно ли она сделала, что послала Юрия в гости к Елене Сергеевне. Она должна была найти союзницу в лице его матери.
Прошло уже больше месяца с тех пор, как она нанесла визит в фирму, где работали Нина и Юра, и с той запомнившейся ей ночи, когда Юра вернулся домой под утро. С тех пор Юра домой приходил хоть и поздновато, но каждый день, и Настя пока претензий к нему не предъявляла. На ее вопросы, где же он бывает после института, Юра уклончиво отвечал, что бродит по книжным магазинам, и на самом деле это было правдой. Во всяком случае, количество книг, которые он приносил домой, все увеличивалось. Настю пугало, что так он истратит все деньги, которые заработал на фирме, но возражать пока боялась. Иногда она обнаруживала в его карманах чеки из книжных магазинов, они ужасали ее стоимостью книг, но совпадали с короткими рассказами Юры о его местопребывании, что заставляло Настю пока мириться с этими обстоятельствами.
Незаметно и скучно миновал Новый год, в институте у Юры началась сессия, с матерью он давно помирился – в общем, жизнь текла. Но все-таки некий червь сомнения не давал Насте расслабиться. Из-за этого она пребывала в некоторой несвойственной ей растерянности – Юрина жизнь благодаря ее усилиям возвратилась на круги своя, но Настя не добилась в принципе того, что хотела. Ей нужны были деньги, обеспечивающие стабильное положение в жизни и все атрибуты внешнего успеха. Пока же она получила только Юру, однако он стал другим, мыслями и планами с ней не делился и вообще разговаривал мало. Ей даже иногда хотелось остаться одной – довольно тягостно оказалось терять любовника, не желающего с тобой общаться. Поэтому сегодня она отпустила Юру к матери с легким сердцем.
Она никогда не вспоминала о том, что явилась причиной возникшего между ним и Еленой Сергеевной недоразумения. Наоборот, своими высказываниями она каждый раз напоминала Юре о том, что нет в мире лучшей невестки – любящей, уважительной, доброй.
«Ты вряд ли найдешь другую женщину, такую, как я», – всегда было скрытым лейтмотивом всех ее разговоров.
Юру, много лет имевшего дело со студентами, провести было нелегко, но иногда он вполне позволял себя обмануть: студентам он все равно предпочитал чаще ставить тройки, чем «неуды», а уж с Настей ему и вовсе не хотелось связываться. Доказать ей что-либо было невозможно, если она сама не хотела изменить свои взгляды. Поэтому он пришел к выводу: уж если не получается с ней разойтись, пусть она даст ему возможность спокойно погрузиться в его книжный мир, где ему так спокойно и интересно жить. Он скучал и по общению с матерью, но, помня скандалы, которые устраивала по этому поводу Настя, предпочитал теперь там не ночевать. К Артуру Юра теперь не ходил, считая, что не имеет права перебегать Нине дорогу.
Он часто вспоминал Нину, их милые вечера за совместной работой, ту единственную поездку к ней домой. У него даже щемило сердце от чего-то несбывшегося, что было ему недостижимо. С Ниной были связаны его смутные представления о том, что бывают на свете спокойные и покладистые женщины, не похожие ни на его бывшую жену, ни на нынешнюю подругу. Он думал, что с Ниной ему, наверное, было бы комфортно жить, но Настя – он отчетливо это понимал – превратила бы их жизнь в ад, поэтому до нынешнего дня он и не думал предпринимать какие-нибудь шаги по отношению к ней. Юра был достаточно умен, чтобы представлять, что его смутные мечты о комфортном существовании по сути являются уходом в прошлое, погружением в детство, когда он постоянно чувствовал всеобъемлющую любовь и заботу матери.
«Женщина, конечно, может для достижения своих целей на время притвориться, что относится к тебе как мать. Это, например, сейчас практикует Настя, – размышлял он. – Но со временем притворство превратится в лучшем случае в раздражение, в худшем – в ненависть».
«Ты хочешь, чтобы я возилась с тобой, как твоя мамочка?!» – это был один из самых мягких возможных вариантов ссоры, проигрываемых в его сознании.
При этом Юра прекрасно знал, что каждая женщина терпеть не может, когда мужчина становится при ней беспомощным ребенком, но в то же время сама мечтает о том, чтобы муж относился к ней, как хороший отец к маленькой дочери. И поскольку Юра уже давно был рьяным сторонником эпикурейства, он выработал для себя принцип не бросаться от женщины к женщине, не заводить авантюрных романов. Его вкусы, между прочим, диктовали и выбор книг: он никогда не покупал детективы, а предпочитал литературу образовательную, среди которой выделял мемуары исторических деятелей. Настоящим его коньком была эпоха раннего христианства. Короче, Юра понимал, что он обречен.
Однажды, направляясь к матери, он встретил в метро девушку из этой фирмы. Она-то и рассказала ему, что Нина ушла с работы.
«Может, она заболела?»
В тяжелую болезнь, заставившую Нину уйти с работы, как-то не верилось. Весь вечер у Елены Сергеевны Юра был рассеян, а на обратном пути решительно свернул со своей ветки и поехал к Нине. О Насте он в этот момент не подумал. Он просто забыл о ней, как забывают люди о каких-то несущественных для них вещах. Причем забыл без всякого волевого усилия – так психологи советуют не думать о неприятном. Найти Нинин дом оказалось делом непростым – он ведь только однажды приезжал туда на машине. Он пошел наугад, стараясь восстановить в памяти обратную дорогу, по которой шел от Нины ночью. Но, увидев дом, он сразу вспомнил и подъезд, и квартиру. Он вошел во двор, и охранник почему-то беспрепятственно пропустил его, как старого знакомого. На асфальте у подъезда он увидел припаркованную Нинину машину, и это укрепило его в уверенности, что он не ошибся адресом. Бампер к бамперу с ее изящной машиной стояло механическое чудовище – мощное и грязное. Юра ощутил нечто вроде ревности, будто увидел рядом с Ниной сильного здорового мужика.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
