Уэст молча кивнул и о чем-то задумался. Потом вдруг спросил:
– А он может… убить ее?
Саут медлил с ответом. Наконец, стиснув зубы, пробормотал:
– Полагаю, что может. Ведь этот человек безумен, и, возможно, его болезнь зашла настолько далеко, что он сможет оправдать любой свой поступок.
– Но сначала он попытается убить тебя.
– Вполне вероятно, - кивнул Саут. - Однако надеюсь, что ему это не удастся, - добавил он, криво усмехнувшись.
Индия медленно приходила в сознание. Тихонько застонав, она попыталась поднять голову. Ей это не вполне удалось, но и того, что она увидела, оказалось достаточно - вокруг простирались заснеженные пустоши. Опустив голову, она снова почувствовала знакомый запах и шелковистость лошадиного крупа.
«Может, попытаться спрыгнуть?» - промелькнуло у нее. Но она тотчас же поняла, что не сумеет это сделать - ей даже не удавалось пошевелить руками и ногами… Да, теперь стало ясно, что ее крепко спеленали одеялами, возможно, даже связали.
– Ну что, возвращаемся? - внезапно раздался голос Маргрейва.
– Позвольте мне подняться, - пробормотала Индия.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Голос графа доносился словно издалека - так бывало всякий раз после того, как он вливал в нее очередную порцию опия. Во рту пересыхало, язык казался распухшим и неповоротливым, и говорить становилось все труднее.
– Позвольте мне сесть, - сказала Индия; она старалась говорить как можно громче, потому что даже собственный голос почти не слышала.
– Всему свое время, - ответил Маргрейв. Граф протянул руку к Индии и, убедившись, что она связана надежно, с усмешкой добавил: - Так что тебе придется еще немного потерпеть.
– Но я этого не выдержу. Развяжите меня…
– Уверен, что выдержишь, - отозвался Маргрейв. - И это, и многое другое. Вот увидишь, Индия. Тебе только кажется, что не выдержишь. Просто ты внушила это себе, а теперь пытаешься внушить и мне.
Индия со вздохом закрыла глаза. Голова у нее кружилась, а перед глазами плясали разные цветные пятна; они постоянно меняли очертания и вертелись, словно в калейдоскопе. Внезапно к горлу подступила тошнота, на лбу выступили бисеринки пота, и она почувствовала, что пряди влажных волос прилипли к щекам и шее. Пытаясь смахнуть их, Индия пробормотала:
– Милорд, пожалуйста, развяжите меня.
– Хорошо сказано, Индия. Надеюсь, ты и впредь будешь говорить со мной именно так. Да, только так.
В следующее мгновение Индия снова потеряла сознание.
Очнулась она уже не на крупе лошади, а в закрытом экипаже. Занавески на окнах были задернуты, но это не имело особого значения, так как в щелях между занавесками была непроглядная ночь. Уже наступила тьма. Ее легкое движение привлекло внимание спутника.
Заметив, что его пленница очнулась, граф наклонился к ней и проговорил:
– Что ж, теперь можно и побеседовать. Мне ужасно хочется поболтать. Жаль, что ты спала так долго. Ты, наверное, специально спала - чтобы досадить мне.
– Вы усыпили меня, потому я и спала, - пробормотала Индия. Почувствовав сухость во рту, она спросила: - У вас есть вода?
– Нет. Но есть фляжка с бренди. Это подойдет?
Индия кивнула.
– Подойдет или нет? Я хочу слышать твой голос.
– Да.
– Может, добавишь еще что-нибудь?
– Да, подойдет. Пожалуйста, дайте…
– Очень хорошо. - Граф пошарил во внутреннем кармане плаща и достал серебряную фляжку. - Это фляжка отца. Ты, впрочем, это знаешь. Вот, пожалуйста. Там нет опия.
– Спасибо, - сказала Индия. Сделав глоток бренди, спросила: - Куда мы едем?
– В Марлхейвен, - ответил граф. - А ты думала, в Лондон?
Индия невольно вздохнула; она знала, что Саут в первую очередь будет искать ее именно в Лондоне.
– Ваша мать ждет нас?
– Я не писал ей о нашем намерении навестить ее, но не бойся. Она нас не выгонит. Напротив, очень обрадуется.
Индия знала, графиня действительно будет рада сыну. Что же касается спутницы молодого графа, то ее присутствие она согласится терпеть. Закрыв фляжку крышкой, Индия протянула ее к Маргрейву.
– Нет, пусть останется у тебя, - сказал он. - До утра ты захочешь глотнуть еще.
Индии вдруг пришло в голову, что она понятия не имеет о том, где они находятся. Положив фляжку на сиденье, она спросила:
– Мы сегодня доберемся до Марлхейвена?
Граф покачал головой:
– Едва ли. Нам придется ехать всю ночь и еще следующий день.
«Это означает, - подумала Индия, - что мы будем делать остановки. И если проявить осторожность, то можно будет оставить хозяину гостиницы записку для Саута».
Маргрейв уселся и, сняв шляпу, положил ее рядом с собой на сиденье. Затем провел ладонью по своим золотисто-рыжим волосам и с видом скучающего и утомленного человека проговорил:
– Знаю, о чем ты думаешь, Дини. Сказать?
– Если вам угодно.
– Угодно. Ты всегда уверена, что я не знаю, о чем ты думаешь. Но время от времени мне все же удается прочесть твои мысли. Например, сейчас ты воображаешь, что сумеешь передать записку виконту. Пока еще неясно, что именно ты хочешь ему сообщить. Возможно, только то, что ты жива и в безопасности. Или - что едешь в Марлхейвен. Я прав?
Индия промолчала, и Маргрейв продолжал:
– Но имей в виду: Саутертон никогда этой записки не получит. Знаешь почему? Твой виконт мертв. Как и его друг Уэстфал. Две точки на компасе стерты.
– Лжете!
– Лгу? Не слышу уверенности в твоем голосе. - Граф скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Индию. - Ты будешь по нему скучать? Я говорю, конечно, о Саутертоне. С Уэстфалом ты еще не успела познакомиться, потому что он только недавно приехал.
– Вы видели, как он входил в коттедж?
– Сначала дай ответ на мой вопрос, а потом я отвечу на твой. Мы должны понимать друг друга.
– Вы спросили, буду ли я по нему скучать? - пробормотала Индия. - Не более чем по зубной боли.
Граф весело рассмеялся.
– О… Индия, не пытайся меня обмануть. Я слишком хорошо тебя знаю. Впрочем, наверное, мне не следовало задавать тебе такой вопрос.
– Но вы не ответили на мой вопрос. Я говорю о приезде Уэстфала. Вы там были? Я правильно поняла?
– Да, какое-то время. Знаешь, Индия, когда ты уехала из Лондона, я не имел ни малейшего понятия о том, где ты находишься? В тот вечер у тебя была мигрень, и я нашел для тебя кеб. Помнишь?
– Да.
– А потом ты исчезла, - продолжал Маргрейв. - Прав да, я понял это лишь у тебя дома. Слуги очень удивились, когда миссис Гаррети явилась раньше своей хозяйки. Скажи, Дини, ты уехала по доброй воле?
