Мальчишки тихонько устроились на ночлег. Аню Морозов уложил рядом с собой. Девочка спала, несмотря на раскаты грома и барабанную дробь капель. Иногда она вздрагивала, ежилась, и Игорь плотнее укутывал ее в одеяло.
Гроза отгремела и уползла за горизонт, а дождь обернулся моросью. Аня горела. Игорь укрывал ее, стараясь вогнать маленький организм в пот, но ничего не получалось. Он часто поил ее водой и малиновым морсом.
Утро облегчения не принесло. Девочка по-прежнему температурила. Но к этой проблеме добавилась еще одна: хозяйская собака обнаружила вторжение, и когда Игорь попытался высунуться, зарычала и едва не укусила его. Цепь не позволяла псу забраться внутрь, но лохматый наглухо заблокировал выход. И как только он с вечера их не учуял? Видно, гроза помешала.
Псина то успокаивалась, то принималась сипло лаять. Бить собаку копьем Игорь не решился. Решить вопрос по-плохому никогда не поздно, но ведь можно попробовать…
— Kes on seal?[5]— донеслось снаружи. Было слышно, как подошел хозяин.
Игорь решился.
— Тут дети! — громко крикнул он. — Уберите собаку!
Он не был уверен, что хозяин поймет по-русски, но повезло.
— Какие дети? У меня нет детей, — почти чисто ответил мужчина.
— У меня есть. Мы прятались от дождя. — Игорь подошел к проему и осторожно выглянул, держа руки на виду. — Мы просто прятались от дождя.
Хозяин хутора — зрелый мужчина — в одной руке держал вилы, в другой на коротком поводке рвущегося пса.
— Как вы сюда попали?
— Мимо шли. — Игорь помялся. — Из Таллинна.
— А что там?
— Там плохо.
Мужчина поджал губы. Велел:
— Отойди-ка…
Морозов отодвинулся. Хозяин заглянул внутрь, увидел детей.
— Что, все твои?
— Все мои, — спокойно ответил Игорь. — Мы сейчас уйдем…
Аня тяжело закашлялась.
— Болеет, — констатировал хуторянин.
— Да, лекарств-то нет. — Игорь развел руками.
— Оружие?
Морозов показал копье и нож.
— Давай. — Хуторянин взял копье, отставил его в сторону. Отвел собаку. — Выходи. Девочку веди в дом.
Игорь вынес Аню на руках.
— Куда?
— Сюда, — донеслось от крыльца. Игорь повернулся. Там стояла полная женщина в фартуке. Седые волосы были аккуратно заколоты в узел. — Она так кашляла, что мы уже ночью слышали, что гости пришли. Проходи.
Женщина открыла дверь. Игорь проследил, чтобы все мальчишки вошли, и лишь тогда шагнул следом.
В доме было чисто, прибрано. На скамье лежало какое-то рукоделье и большой крючок, видимо хозяйка плела из полосок крепкой ткани. Несколько самодельных ковриков лежали у стола и посреди комнаты. Игорь замялся. Ботинки были грязными.
— Проходи-проходи, — махнула рукой хозяйка. — Вот, клади ее на кровать.
Игорь осторожно уложил Аню на покрывало, снял с нее ботиночки. Хозяйка принесла теплую воду, сполоснула девочке чумазое личико и ножки. Уложила под одеяло.
Мальчишки жались у дверей.
— Снимайте обувь, — шепнул им Морозов. — И живо на скамейку. Сидите тихо.
Вернулся хозяин. Он поставил копье Игоря в угол, кивнул головой.
— Уходить будешь, заберешь. — Он повернулся и обратился к хозяйке: — Они действительно были одни.
— Одни, — подтвердил Игорь.
— Что, в Таллинне совсем плохо?
— Совсем, — ответил Игорь. — Люди одичали.
1 В эстонском языке нет разделения по полу. Поэтому фраза «девочка скачал», является вполне допустимой.(Прим. автора).
Хозяин поморщился, будто у него заболел зуб. Его жена вздохнула.
— У нас сын в Таллинне. Не знаем, что с ним. Ждем каждый день. Тойво, — она кивнула на хозяина, — пробовал туда ходить. Искать. Дошел до Маарду.[6]Там его войска остановили. Никого не пускают. И никого не выпускают. Сделали какие-то там посты…
Она покачала головой.
— Мы, наверное, раньше ушли. А армию я видел… — Морозов замялся, не зная, как сказать. Перехватил косой взгляд Тойво.
— Сюда тоже приходят, — глухо сказал хозяин. — Иногда.
Игорь поежился.
— Не бойся, — успокоил Тойво. — В другой раз не скоро придут. Может быть, через недели две.
Морозов кашлянул. Сказал:
— Я видел, они поля вспахивают. Машины есть. Люди…
— Мне не нужно ничего сажать, — сухо ответил Тойво. — И таскать ничего не нужно. Мне вообще от них ничего не нужно. Это им вечно что-то надо. А у меня все есть.
Хозяйка сходила в сени, принесла каких-то трав, залила кипятком и теперь поила Аню этим настоем с ложечки. Девочка хмурилась и смешно дула на отвар.
— Это кора… Paju…
— Ивы, — перевел Тойво. — Кора ивы.
— О! — Хозяйка щелкнула пальцами. — Точно. Хорошо жар снимает. Надо пить чуть-чуть. — Она кивнула Игорю на печку: — Там возьмите. Кушать же хотите, наверное.
— У нас есть… — засуетился Игорь, раскрывая мешок.
— То, что у вас есть, спрячь. — Тойво положил руку Морозову на плечо. — Ты в гостях.
Он был слегка грубоват, но за этой грубостью пряталась человечность.
Тойво поставил на стол большой котелок. Снял крышку. Игорь заметил, как вытянулись шеи у детворы.
— Налетайте… Хлеба только нет.
Мальчишки мигом облепили стол, вытащили свои ложки, но замялись. Посмотрели на Игоря, ожидая разрешения.
— Ешьте, — кивнул Морозов.
— Ты тоже угощайся.
— Спасибо. — Игорь дождался своей очереди и зачерпнул из котелка. Маленькие кусочки мяса и какая-то однородная масса. — Что это за каша?
— Лопух. Не так вкусно, как картошка, но годится. — Тойво хмыкнул, глядя на детей, которые уминали кашу за обе щеки. Добавил: — Точно годится.
Он снова встал, слазил в подпол, водрузил на стол большую бутылку с мутноватой жидкостью. Рядом звякнули два стакана.
— У нас давно не было гостей. Солдаты не в счет. — Хозяин разлил самогон по стаканам. — Дикие яблоки. Есть невозможно, зато получается… — Тойво почесал лоб и неожиданно улыбнулся. — Кальвадос?
От самогона пахло сивухой и антоновкой.
— За знакомство. — Хозяин замахнул стакан залпом, даже не поморщился.
