– Не правда ли, ужасно, мадемуазель? – Юный жандарм томно улыбнулся и выказал почтение, дернув ладонь к козырьку.
– Что случилось? – глухо спросила овечка, изо всех сил пытаясь не паниковать.
– Обычная трагедия в этих местах. Отказ тормозов, горный поворот и – вуаля! Бедняжку было не спасти. Какая нелепая смерть молодой девушки. Вам плохо, мадемуазель?
Кое-как улыбнувшись и отказавшись от настойчивой помощи галантного жандарма, Тина добралась до машины, села в открытой двери поперек сиденья. Дергали позывы тошноты, бил мелкий, отвратительный озноб. Стало холодно и душно.
– Ангел, этого не может быть. Не может. Я не думала, что так... Что она... Неужели... Ради денег... Ради какого-то не родившегося недоноска... Вот так просто убить... Родную дочь и ее будущую внучку... И Нинка ни за что... Не могу поверить...
«Ты хотела доказательств».
– Что теперь делать, Тиль? Я боюсь не за себя, сам знаешь за кого.
«Ангелы два раза не повторяют».
Покорно закинув туфли на педали, овечка захлопнула дверцу. Стараясь не смотреть, объехала место аварии и дернула передачу. Тиль с Мусиком изготовились к маленькому развлечению: гонка ангела на мотоцикле за «Мерседесом» с овечкой. Неважно, кто придет к финишу первым, главную победу они одержали.
XXX
Придерживая руль кончиками пальцев, овечка отдавала команды в айфон, приказав встречать ее через шесть-восемь часов, подготовить спальню и вызвать кухарку с горничной. Закончив с указаниями, выключила и швырнула об пол. Обида ребенка, преданного родным человеком, вырвалась сумасшедшей скоростью. Родстер летел за приделом дозволенного, каким-то чудом минуя дорожные патрули.
Ницца и Марсель осталась далеко позади, серебристый болид пронзил Перпиньяк, а за ним – условную границу с Испанией. Остановка потребовалась в Барселоне только для того, чтобы до отказа залить бак. Дальше Тина не выпускала руль. Конечно, Мусик не отставал, но ангел поражался и немного гордился выносливостью овечки.
Она мчалась по широкой полосе «Медитерэниэн», оставив позади Валенсию, за ней – Картахену, а после и прибрежные городки, звучавшие как перестук кастаньет: Беда-дель-Мэр, Лас-Пальмерес, Эль-Перельо. Так что к вечеру показались кварталы Альмерии. Объехав портовый мегаполис, машина свернула на боковую дорогу и устремилась к крохотному городку на пригорке, зажатому между горной цепью и побережьем, вместо пляжного песочка посыпанного обломками скал и валунов.
Странное чувство заползало ангелу под комбинезон.
Показался дорожный знак с названием населенного пункта. Как удивительно странно, какое редкое совпадение: они подъезжали к Кастель-дель-Рей. Тиль узнавал улочки.
Сбросив скорость и медленно петляя по городку, запылившийся «Мерседес» подъехал к могучим воротам, посигналил, створки плавно разъехались, открывая внутренний дворик, посреди которого голубым озерцом светился бассейн. Снаружи вилла казалась довольно скромной: беленые стены, кое-где в метр толщиной, и бойницы окон, словно созданные для упорной обороны. Но внутри открывались просторные стрельчатые двери с широкими окнами во всю стену.
Встречать хозяйку вышли две пожилых испанки, с которыми Тина обменялась радушными возгласами, лобзанием и теплыми объятиями. Она сразу побежала в душ смыть дорожную усталость. На кухне ждал стол, накрытый для сытного ужина. Тина отпустила женщин до утра, пообещав, что управится сама – поест и ляжет спать.
– Ну, как тебе убежище? – спросила овечка со ртом, набитом паэльей.
Ангел не мог отвечать. И вовсе не потому, что айфон выключен. Он бился над мучительной загадкой.
– Извини, Тиль, мобильник пока нельзя включать, чтобы нас не засекли раньше времени... Знаешь, где мы? Этот домик папка подкупил на всякий случай, о нем никто не знает. Только я. Он так и называл: «Наше королевское убежище». Вика про него точно не знает, сволочь. Ну, ладно, разберемся. Здесь она меня не достанет. Но зато я кое-что смогу... Ангел, думаю, тебе на время надо смыться. Я тут кое-что буду делать, тебе может не понравиться. Но это надо сделать. Иначе нельзя теперь. А я не хочу, чтобы ты обо мне плохо думал. Прости меня заранее. Ладно?
Не из послушания ангел поднялся на второй этаж. Там обнаружил коридор с шеренгами балконных перил и дверей напротив. В самом конце – дверь в спальню. Он прошел насквозь. Сомнений и отговорок больше не осталось. Толик был здесь в ту ночь, когда...
Тиль уселся на пол и сжал отсутствующие виски. Если бы мог – раздавил их. Он понял только то, что ничего не понимает.
Овечка трудилась, не покладая трубку городского телефона. Вскоре к дому подъехал джип, из которого появилась невысокая тень. С гостем провела краткие переговоры, после чего выдала пачку денег, предусмотрительно извлеченную из сейфа, и тот уехал.
Ангел не хотел, но видел все. И силуэт визитера узнал. Толик его бы вспомнил под любыми очками.
Забыв включить сигнализацию на весь дом, Тина юркнула в постель, поставив на тумбочку стакан сладкого молока.
– Тиль, ты здесь? – спросила тихонько. – Будем считать, что здесь. Так мне спокойней. Знаешь, а ведь я недооценила Вику. Мать моя, оказывается, предусмотрела на шаг вперед. Даже догадалась, что могу рвануть в этот дом. Оказывается, она про него знала. И меня здесь уже поджидал эксперт по тихим убийствам. Какая молодчина, не зря ее папа выбрал. Ну, ничего. Я все равно умнее. Не знаю, ты помог или само получилось, но мы дали заказ одному и тому же исполнителю. Представляешь, какая удача: Вика заказала меня, а я – ее. Перекупила заказ. Случайное несчастье теперь произойдет с ней, а не со мной. Мы с малышкой будем в полной безопасности. Знаешь, что я придумала? Того, кто получил заказ на меня, тоже уберут. Дорожное происшествие: взорвется бензобак мотоцикла. Умно, правда? Едет на дело, а тут бац – и горящий факел. Спец обещал, что взрывчатка будет высокой мощности, шоссе отмывать придется на километр. Об остальном – завтра поговорим, айфон разбит, а ноутбук включать лень. Спокойно ночи, ангел.
Тина зарылась в подушку, уютно свернувшись под одеялом, и мирно засопела.
Заглянув в варианты, ангел понял, что ему не справиться.
XXXI
– Как такое возможно, учитель?
Сведенборг постукивал палкой, взбивая фонтанчики сухой пыли среди каменных постаментов.
– Никому не понять Большой замысел, – ответил он, не поднимая глаз. – Я пытался, и что вышло? Сам видишь, ангел-кадет.
– В вариантах не бывает ошибки. Так? Но я видел, что мою овечку сегодня убью я, то есть не я, а тот – Толик. И что же получается?
– Говори, кадет.
– Выходит, моя овечка оказывается... моим убийцей, то есть не моим, а Толика. А я, нет, не я, а тот – Толик, ее все равно убивает. И здесь, на Срединном небе, я встречусь с ним, то есть не с ним, а с ангелом, которым он неизбежно станет? Получается, я должен защищать овечку от самого себя, но все равно погибну?
