Вожак! Вот кто действительно привык учитывать все мелочи и безошибочно оценивать факты!
Как прошлым летом он ответил на ревнивый совет Халимы успокоиться? «Мою правоту люди подтвердили своими смертями. Если такое войдет в правило, совсем скоро в Логове не останется никого!» Ей бы тогда прислушаться к его словам…
Похоже, Халима взвалила на себя ношу не по плечу… Что ж, придется освободить ее от непосильного груза… Хотя бы на время, а там видно будет. Это и ей урок. Главное — пока не поздно, сделать правильные выводы.
* * *
— Что все это значило, милый? — вкрадчиво поинтересовалась Соня, когда они остались в комнате вдвоем.
— Ты о чем это? — оторвавшись от своих мыслей, уточнил Север.
— Ну как же?! То говорил: пусть все идет, как идет… А сам вдруг насел на бедных женщин…— Красавица насмешливо сморщила хорошенький носик.— Лицемеришь помаленьку?
— А ты разве до сих пор не поняла еще, что Халима собирается с нами? — в тон ей ответил Вожак.
При всем своем самообладании Соня не сумела скрыть удивления:
— С чего ты взял?
— А чего ради она затеяла эту возню с огнем? Думаешь, о нас с тобой беспокоится?
— Ну уж не обо мне, это точно,— кивнула девушка.
— То-то и оно,— согласился Вожак.— Она боится, как бы что-то не уплыло мимо ее рук! Она ведь колдунья, а какая колдунья откажется от могущества? Пусть даже то не более чем простая надежда! Но погибать-то ей уж точно не хочется.
— Уж не надеешься ли ты отговорить ее?
— Нет, конечно. Думаю, такое просто невозможно, но я не желаю выполнять глупые приказы. Просто… Просто потому что тоже хочу вернуться. Хочу, чтобы все мы вернулись,— убежденно добавил он.— А для этого нужно слегка подрезать ей крылья. Вот теперь, если желает, пусть идет. Но только наравне со всеми. Пусть потрудится на общее благо. Кстати, это твой совет, дорогая.
— Ты так уверен, что твоя задумка сработает? — удовлетворенно улыбнувшись, спросила девушка.
— Увидишь,— пожал плечами Север.— Разара, как и я, не хочет новых жертв. Ей полезно осознать, что благодаря Пифии счет им уже начался.
— Но ведь она больше Халимы виновата во всем,— заметила Соня.
— Если так, это лишь добавит ей решимости,— улыбнулся Вожак.
* * *
Пожар в подземелье бушевал несколько седмиц.
Однако дней через пятнадцать решили предпринять первую попытку справиться с пламенем, и для этого Соня с Севером и Халима направились в Усадьбу. Правда, из затеи ничего не получилось.
Когда высокие гости прибыли на место, старый сотник ничего не сказал, только непонятно зачем кивнул Северу и повел всех вниз, даже не прихватив с собой факела. Еще на подходе, уловив поднимавшийся из подвала удушливый жар, Север понял, что оказался прав. Увидев же, как тусклым вишневым цветом светится в полной темноте стальная дверь, сообразил, почему не понадобился свет.
Находиться здесь было невозможно, и, как ни странно, не столько из-за жары, которую с трудом, но все-таки можно было терпеть, сколько из-за пробивавшейся из подземелья вони…
— Я ухожу! — заявила Халима и направилась назад.
Север не видел выражения лица Пифии, но по раздраженному голосу понял, что творится в ее душе.
— Пойдем и мы,— видя, что мужчины не торопятся возвращаться, поддержала колдунью Соня, и Север подумал, что впервые на его памяти желания этих двух женщин совпали.
Помедлив мгновение, он развернулся и пошел следом.
— И что же, никак нельзя отворить дверь? — капризно поинтересовалась Халима, когда спутники ее остановились рядом с ней во дворе Усадьбы.
Север увидел, что подруга уже готова вспылить, и мягко взял ее за руку: ни к чему затевать ссору, тем более что раздражение Пифии явно вызвано тем, что она осознает свою вину.
— Я пойду распоряжусь насчет охлажденного вина,— сказал сотник и поспешно удалился.
— Ты разве не видела, что дверь светится? — нарочито удивился Север.
— Жар можно остудить,— стояла на своем колдунья.— Хотя бы водой.
— Вряд ли мы сумеем убедить кого-то добровольно свариться заживо,— стараясь казаться равнодушной, ответила Соня.
— Нет нужды убеждать тому, у кого есть право приказывать,— сквозь зубы процедила Халима, и Вожак с изумлением понял, что она и в самом деле готова на это.
— Когда люди поймут, что от них требуется,— злобно взглянула на нее Соня,— не помогут ни наши мечи, ни твое колдовство — нас просто разорвут на части! — И тут же добавила насмешливо: — К счастью, у меня нет такого права, а Север своим вряд ли воспользуется, так что действовать придется тебе!
Неизвестно, что ответила бы на это колдунья, не вмешайся Север.
— Ты знаешь, как поступают каменотесы,— заговорил он, обращаясь к Халиме,— когда приходится, например, убрать глыбу, а поднять ее нет возможности?
— Вероятно, раскалывают ее на части,— нехотя ответила колдунья, не понимая еще, к чему он клонит.
— Верно,— кивнул Север.— Но как? — спросил он, и на этот раз вопрос его остался без ответа.— Вокруг валуна раскладывают огромный костер,— принялся объяснять он,— и, дождавшись, пока дрова прогорят, обливают камень водой. От резкого охлаждения он колется. Так вот,— продолжил он, когда увидел, что его поняли,— чтобы не рисковать жизнями людей, мы можем залить водой весь подвал. Только…— он посмотрел на колдунью, которая внимательно слушала его,— я сильно удивлюсь, если камень не расколется куда раньше, чем остынет дверь, и весь этот замок,— он кивнул на недавно возведенное строение,— не рухнет в подземелье.
При всем ее уме Пифии понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что Вожак не шутит. Она хотела уже согласиться с ним, но, увидев устремленный на нее ироничный взгляд его подруги, едва не взорвалась.
— Я сделаю так, как посчитаю нужным,— сказала она, словно выплюнула ядовитую слюну.
— А именно? — попытался уточнить Север.
— Как решила,— заявила Халима, разворачиваясь, чтобы уйти, но Вожак остановил ее.
— И все-таки не спеши,— мягко и проникновенно сказал он.— Ни к чему торопиться. Выпьем холодного вина. Быть может, Кардо или Руфин что-то путное подскажут.— Колдунья смерила Вожака презрительным взглядом, но он не обратил на это ни малейшего внимания.— В любом случае время терпит,— примирительно продолжил он,— и неплохо было бы все лишний раз тщательно взвесить, прежде чем начинать действовать.
Он сделал приглашающий жест в сторону навеса, где сотник и несколько его людей уже сновали вокруг стола, расставляя на нем не только обещанное вино, но и всевозможную ароматную снедь.
Уж не известно, уговоры Севера или внезапно разыгравшиеся жажда и аппетит сыграли решающую роль, но гирканка кивнула и с явно недовольным видом направилась к столу.
