— К тому, что твари сгорят! — запальчиво выкрикнула колдунья, и Север впервые за время разговора посмотрел на нее.
— Хорошо, если так,— пожал он плечами.— Но они могли уйти на глубину еще осенью, когда Кровь Земли только начали заливать в подземелье.
— Неужели ты думаешь, я не позаботилась об этом? — злорадно поинтересовалась гирканка, и даже Соня удивленно посмотрела на нее.— Не беспокойся, все они там!
— Ну что ж,— кивнул Север,— хоть это хорошо.
— Хоть?! — задохнулась от возмущения Пифия, и Соня едва не расхохоталась, да вовремя сумела сдержаться, но колдунья даже не заметила этого. Ее взгляд, устремленный на Севера, пылал гневом: она ожидала благодарности, а вовсе не снисхождения! — Даже не спустившись в подземелье, я сделала то, на что твоим воинам, быть может, просто не хватило бы стрел!
— Ну извини! — усмехнулся Вожак.— Я ведь не хотел тебя обидеть и сразу сказал, что ваши,— он окинул взглядом обеих жриц,— цели мне понятны. Говорить же я хотел об ином. К чему еще приведет этот пожар? Кроме того, что мы сберегли множество стрел,— добавил он совершенно серьезно, так что Пифия даже не заподозрила насмешку.
При этих словах Разара озабоченно нахмурилась, хотя по-прежнему продолжала молчать, а Халима, похоже, впервые поняла, что никто не собирается нападать на нее. Ее, правда, не собирались и хвалить… Это раздражало ее ничуть не меньше, чем гадкая ухмылка рыжей девки, но она заставила себя безропотно проглотить новую обиду.
— О чем ты говоришь? — сквозь зубы процедила колдунья.
— Если от жара перекрытия не рухнут,— заговорил Север, радуясь, что глупая перебранка закончилась,— то я опасаюсь только того, что жидкость может не прогореть до конца. Нам придется брести чуть не по колено в жирной горячей жиже, не говоря уже о том, что любая искра и нас самих изжарит ничуть не хуже, чем зубастых обитателей подземелья,— закончил он, сознательно сгустив краски.
— Это скверно,— усталым голосом произнесла Разара.— Мы можем как-нибудь исправить допущенный промах?
— Откроем дверь да посмотрим,— пожав плечами, заметил Кучулуг. Человек действия, он не привык долго размышлять. Он просто шел вперед, твердо уверенный, что, если что-то не сложится, никогда не поздно отойти и все начать сначала.— Если не прогорело, ничто не помешает нам поджечь остатки.
Разара кивнула и перевела взгляд на Севера — что скажет он.
— Все верно, конечно,— согласился Вожак.— Вот только время жалко терять,— заметил он, не сомневаясь, что эти слова владычица оценит по достоинству.
— Мы должны спуститься туда не позже середины лета,— нахмурилась она.
— Следует подумать еще вот о чем,— вновь заговорил Север.— Когда вся Кровь Земли выгорит до капли, каменное подземелье превратится в раскаленную печь, и мы все сгорим в ней.
— Это вряд ли…— растерянно прошептала Халима, и по ее лицу Север понял, что об этом она просто не подумала.
— Верно,— согласился он.— Такого, конечно, не случится, но только потому, что никто не сумеет отойти и на пару десятков шагов. И что делать с этим, я просто не знаю,— закончил он, пожал плечами и уставился в окно, показывая, что сказать ему больше нечего.
На этот раз даже легкомысленный Кучулуг промолчал. Он лишь скользнул сочувственным взглядом по своей подруге и потупился.
— Я что-нибудь придумаю,— нехотя пообещала колдунья.— Но для этого я должна посмотреть все на месте.
— Одного я никак не пойму,— сказала Разара, когда все умолкли.— Откуда в подземелье столько тварей?
Судя по всему, и на нее подействовали доводы Севера.
— Ну это-то как раз просто,— пожал плечами Вожак.— Колдуны ведь не дураки. Они понимали, что одни в подземелье не выживут. Наверняка они взяли с собой уйму народа: поваров, портных, ремесленников и прочего люда на случай, если придется задержаться внизу. Всем им нужно что-то есть, а значит, носильщики, которые тащили поклажу, тоже пошли с ними. Быть может, они и животных прихватили. Но чтобы удерживать столько людей в повиновении, нужны еще и воины. Так что компания там собралась многочисленная и пестрая. Скорее всего — все население Пифона.
Владычица кивнула задумчиво, по-видимому, соглашаясь с его словами, но ничего не ответила, так что на этом разговор закончился, и все разошлись. Разошлись не потому, что приняли важные решения, а просто потому, что обсуждение зашло в тупик, и, прежде чем собраться снова, каждому предстояло самостоятельно переосмыслить случившееся.
* * *
Оставшись в одиночестве, Разара впервые задумалась о той роли, что при полном ее молчаливом согласии начала играть Халима. Владычица давно мечтала о времени, когда жизнь в стенах Логова забурлит, но оказалась совершенно не готова к тому, что и выработанный годами привычный уклад станет совсем иным.
Она доверяла Северу мирские дела и полностью полагалась на Халиму во всем, что касалось ритуалов и обрядов, и, добровольно выпустив бразды правления из рук, не заметила, как почти все вышло из-под ее контроля и насколько все изменилось.
Как-то незаметно исчез Ханторэк, оказавшийся предателем. Она поморщилась тогда и забыла о нем, как о выброшенной за ненадобностью вещи. Север взялся на первых порах заменить его, и она порадовалась, что одной неприятностью стало меньше. С этого все и началось. Наведываясь в Логово лишь изредка, Север совершенно естественно потихоньку отошел от дел. Часть его работы пришлось взять на себя Кучулугу, остальным занялась Халима, и Разара даже теперь не могла вспомнить, когда вездесущая Пифия прибрала к рукам практически все.
Впрочем, до сих пор пожаловаться ни на что она не могла. Мелкие дрязги случались и прежде и никогда никого особенно не волновали. Зато теперь, когда понадобилось принимать решения, тщательно взвешивая возможные последствия, оказалось, что все не так просто.
Пифии так понравилась власть, что она не собиралась отказываться от неё даже в делах, в которых мало что смыслила. При этом молодая жрица никогда не советовалась, а просто ставила Разару в известность о своем решении, а она, привыкнув во всем полагаться на помощников, не давала себе труда толком вникнуть в суть принятых ею решений.
Год назад это закончилось тем, что они совершенно бездумно отправили на смерть почти полсотни воинов. Именно тогда тревога впервые шевельнулась в душе старухи, но та как-то не обратила на нее особого внимания. Все заглушило чувство горечи.
И вот теперь опять. Конечно, владычица не снимала вины и с себя, но в том-то все и дело, что ей показалось очень заманчивым такое простое предложение выжечь мерзких тварей, а уж потом пускать в подземелье людей.
Плохо другое. Она позволила Халиме уговорить себя не рассказывать ни о чем Северу. Якобы ни к чему докучать ему мелочами. Теперь только Разара начала понимать, что настоящая причина кроется совсем в другом. Белая Волчица с тоской осознала, что превратилась из владычицы в некий символ… Пока еще никто не осмеливался перечить ей, но, если она не прекратит думать только о самых главных решениях, о далеком будущем и не займется делами сегодняшними, как знать, что произойдет в самом скором времени!
