В общем, несчастье происходит из-за разрыва между тем, что у вас есть, и тем, чего вы хотите, тогда как несправедливость состоит в разрыве между тем, что у вас есть, и тем, на что вы можете справедливо претендовать. Нет причин ждать, что желания и справедливые претензии обязательно совпадут. Поэтому неудивительно, что, устраняя несправедливость, мы можем спровоцировать несчастье.
Есть два — и только два — способа для каждого из нас попытаться стать счастливее: путем приближения того, что имеем, к тому, чего хотим, и приближения того, чего хотим, к тому, что имеем. Ни одна из этих двух стратегий не ограничивается материальными благами. Каждая из них имеет отношение к нашим человеколюбивым амбициям не меньше, чем к нашим потребительским аппетитам. Каждая имеет отношение к нашей тяге к власти не меньше, чем к нашим романтическим устремлениям.
Какую бы из этих двух стратегий мы ни решили использовать, правильно ли сделать вывод, что целью нашей жизни является достижение счастья? Нет, это не так. Нашей целью должна быть благодетельная жизнь, причем жизнь, которую после соответствующего осмысления мы сможем считать благодетельной в соответствии с нашими собственным стандартами. Вероятно, мы все размышляем о людях, которых мы презираем и у которых была или есть счастливая жизнь, и о людях, которыми мы восхищаемся, но которые влачили или влачат довольно жалкое существование, постоянно пытаясь достичь недостижимого. Нет недостатка ни в художниках, которые измучили себя до смерти, ни в повстанцах, которые потеряли себя и свои семьи в тщетной попытке противостоять ситуации, к которой их соседи с радостью приспособились. Таким образом, счастье — это не то, что делает нашу жизнь благодетельной с точки зрения концептуальной или моральной необходимости. Тем не менее это часто может быть фактором, а иногда и побочным продуктом нашей жизни, которую мы можем считать благодетельной.
Счастье может помочь нам вести благодетельную жизнь, делая нас сильнее. Расстройство, зависть, разочарование, отчаяние, уныние — все это подрывает силы. Поэтому будет полезным — не только ради того, чтобы сделать нашу жизнь счастливее, но и ради ее улучшения — попытаться управлять нашей психикой так, чтобы от этих чувств избавиться. Имеет смысл избежать «погони за роскошью», этой саморазрушающей гонки за материальным изобилием, и умерить аппетиты, чтобы научиться жить счастливо, довольствуясь теми средствами, которыми мы располагаем. Аналогичным образом мы должны научиться превращать неудачи в возможности. Мы должны научиться забывать свои неудачи и промахи, но научиться и не повторять их и смотреть вперед, а не тратить время на бессмысленные сожаления. Мы должны научиться рассматривать каждый новый день, особенно после определенного возраста, как еще один незаслуженный подарок. Мы должны научиться принимать спокойно, как жизненный факт, вещи, которые мы не можем изменить, в том числе неизбежность собственной смерти. И мы должны научиться использовать пессимизм как рецепт для жизнерадостности: если мы умерим наши ожидания и преувеличим негативные прогнозы, наша жизнь будет наполнена приятными сюрпризами.
Такими способами мы можем избежать подрывающей силы несчастья и тем самым продолжать питать надежду приобрести равновесие и воодушевление, которые нужны для свершения множества вещей, небольших и огромных, что делают нашу жизнь добродетельной. И наоборот, добродетель нашей жизни может также способствовать нашему счастью. Если наша жизнь добродетельна, по нашим собственным стандартам, или настолько добродетельна, насколько она может быть таковой, то не так уж и важно, что это не самая счастливая из возможных жизнь. Если мы пытаемся сделать нашу жизнь как можно более добродетельной, это должно дать нам спокойствие, душевное равновесие, чего нам иначе не хватает. Чтобы суметь достичь такого рода счастья, мы должны рассматривать план нашей жизни как вклад в то, что выходит за границы нашей собственной эфемерной личности, а именно вклад в семью или благое дело, в организацию или сообщество. В то, чему мы посвящаем часть нашей заботы, некоторые из наших усилий и некоторые из наших счастливых — и менее счастливых — моментов. Многие из вещей, которые делают нашу жизнь добродетельной, становятся очевидными или сбываются только после нашего ухода. Конечно, мы никогда об этом не узнаем. Но мы можем надеяться. И если мы это сделаем, мы сможем обрести счастье. Не потому, что пытались быть счастливыми, а просто в качестве желанного побочного продукта сделанного нами поступка, который должны были сделать.
Выводы:
→ Каждый из нас должен стремиться к добродетельной, а не к счастливой жизни. Все вместе мы должны стремиться к справедливому обществу, а не к счастливому обществу.
→ Есть два — и только два — способа, с помощью которых каждый из нас может попытаться стать счастливее: путем приближения того, что имеем, к тому, чего хотим, и приближения того, чего хотим, к тому, что имеем.
→ Нашей целью должна быть добродетельная жизнь, причем жизнь, которую (при осмыслении) мы сможем считать добродетельной в соответствии с нашими собственными стандартами. Счастье может быть желанным побочным продуктом этой добродетельной жизни.
Филипп Ван Парейс (кафедра экономической и социальной этики, Университетский колледж Гувера Университета Лувена, Бельгия) изучал философию, право, политэкономию, социологию и лингвистику в Брюсселе, Лувене, Оксфорде, Билефельде и Беркли. Доктор социальных наук и философии, приглашенный профессор в университетах всего мира. За его выдающиеся научные исследования он даже был удостоен появления на бельгийской почтовой марке.
После цунами. Маулоло Т. Амоса. Самоа
«Организация — это чудо, которое надо постичь, а не проблема, которую надо решить»
«Организация — это чудо, которое надо постичь, а не проблема, которую надо решить». Это основная идея метода позитивной оценки ситуации, который Маулоло Т. Амоса применяет в рамках мероприятий по восстановлению небольшого острова в группе островов Самоа, пострадавшего от цунами.
Положительный подход
Из 181 тысяч человек, населяющих Самоа, 2500 проживают на небольшом острове под названием Маноно площадью всего 1,1 кв. миль (2,8 кв. км). Этот остров является уникальным во многих отношениях, поскольку это одно из очень немногих мест, где до сих пор гордо следуют традиционному самоанскому образу жизни. На нем нет ни транспортных средств, ни собак. Потребуется около трех часов, чтобы обойти по периметру весь остров по узкой тропинке. Население живет в основном морским промыслом и выращиванием некоторых зерновых культур. В 2009 г. три четверти острова были разрушены цунами, обрушившимся на Самоа. Это стихийное бедствие унесло жизни около 200 человек, и число жертв было настолько высоким, чтобы травмировать людей Самоа при их относительно низкой общей численности населения — чуть менее 200 тысяч.
