Долгожданный момент наконец настал, и надо признать, пресса не лукавила: великие The Rolling Stones действительно вновь стали единым целым, в чем и заключалась их сила. Выступление началось со спокойного инструментального перехода «Continental Drift», который они записали с марокканскими музыкантами деревни Жажука к двадцатой годовщине смерти Брайана. После этого вокруг сцены внезапно раздались взрывы, и группа тоже взорвалась ураганной «Start Me Up» — идеальной песней для начала любого концерта, под которую любая публика заводилась в мгновение ока. За ней последовали многочисленные образцы классических The Rolling Stones, их лучших песен, многие из которых группа не играла уже очень давно. Среди них была, например, «Paint It Black», а также композиции, ранее не исполнявшиеся со сцены, например «2000 Light Years From Home». Благодаря синтезатору группа теперь могла воспроизвести звуки меллотрона Брайана в этой песне. Запоминающимся получилось и исполнение «Honky Tonk Women», когда по обоим краям сцены появились две гигантские надувные куклы. Все два долгих часа зрители пребывали в настоящем трансе. К сожалению, я не видел окончания концерта: гости, уезжавшие на минивэнах группы, должны были к концу выступления находиться уже внутри, так как музыканты сбегали сразу после прощания с публикой, и Алан предупредил меня: «As soon as they start playing «Brown Sugar», you return backstage and take a seat in the minivan you came with!»[58]
Но, даже не увидев исполнения последней песни, я ничуть не пожалел о том, что приехал. Выступление вернувшейся с того света группы меня просто поразило, и теперь мне не терпелось увидеть их через месяц в Париже.
В назначенный день мы с Кармен присоединились к группе в отеле «Жорж V» и заняли места в минивэне вместе с другими вип-персонами, среди которых были и две дочери Мика — Джейд, чьей матерью была Бьянка, и Кэрис, родившаяся от союза Мика с Маршей Хант, звездой рок-мюзикла «Hair». Мы вновь с удовольствием промчались на полной скорости на несколько красных сигналов светофора в сопровождении полиции. В своем родном городе это всегда круче, чем где бы то ни было.
За кулисами Мику понадобилась моя помощь. Он хотел, чтобы я перевел на французский слово «vaudevillian», желая так представить Билла. Вдохновение подвело меня, и я предложил вариант «король концертных площадок», хотя, конечно, мог бы проявить и больше старания.
А вот The Rolling Stones точно не смогли бы проявить еще больше старания, чем на том концерте 1990 года. В Роттердаме музыканты отлично сыгрались и на парижском стадионе «Парк де Прэнс» выдали шоу, равных которому я не видывал очень давно.
Впрочем, музыка — это, конечно, хорошо, но и о деньгах никто не забывал. Это турне, принесшее группе большую выгоду, стало первым, на котором было представлено великое множество самой разнообразной атрибутики. В предыдущих турах публика могла выбирать из двух-трех вариантов футболок, теперь же выбор был поистине ошеломляющим. Ассортимент на любой вкус и кошелек от кожанки за 500 долларов до брелока за пятак. Дизайн продукции разрабатывался под неусыпным надзором Мика и Чарли, а значит, группа относилась к этому серьезно и не собиралась продавать абы что. Алан великодушно предоставил мне существенную скидку, на которую имели право члены сопровождающей команды, так что я не сдерживал себя и значительно расширил свою коллекцию атрибутики.
Убедившись, что дела группы идут хорошо, я вернулся к своим собственным. Они также налаживались, хотя все больше отдаляли меня от вселенной The Rolling Stones. На музыкальном горизонте появились техно и танцевальное направление, и мне пришлось адаптироваться к новым реалиям рынка. На экваторе жизни, в преддверии своего пятидесятилетия, я стал специалистом по новым веяниям в музыке, и вскоре группы вроде Corona и всякие прочие Haddaway перестали быть для меня загадкой.
И все же широта взглядов не уберегла меня от неприятных сюрпризов. В 1991 году лейбл «Каррьер» выкупила компания «Уорнер Франс» и, желая навести порядок в рядах сотрудников Клода, уволила и меня. Вне всякого сомнения, это была плата за мои хорошие отношения с американскими филиалами компании, ведь у меня еще со времен работы в «УЭА» сохранилось много знакомств в «Уорнер» и других ее отделениях. Клод был обязан подчиниться воле нового руководства, но успел преподнести мне приятный сюрприз. Он сказал, что я работал на него не с 1988, а с 1981 года, тем самым значительно увеличив сумму, которую мне выплатили в качестве компенсации за увольнение.
Увольнение стало для меня ударом, но оправился я очень быстро. После непродолжительного сотрудничества с Аленом Пюглиа и его лейблом «Флэрнаш» я наконец обрел успех на поприще независимого бизнеса, занявшись рекламными роликами и выпуская по три штуки в неделю. Каторжный труд, но денег он мне приносил больше, чем когда-либо. Вопрос приоритетов!
Благодаря вновь обретенному финансовому благополучию я смог поехать на американские концерты The Rolling Stones в 1994 году. Они выступали в рамках турне, приуроченного к выходу альбома «Vodoo Lounge», первого диска группы без участия Билла Уаймена. Старина Билл пресытился жизнью в разъездах, у него развилась аэрофобия, и вообще, будучи человеком прагматичным, он считал, что с точки зрения статистики с каждым новым полетом вероятность того, что данный рейс станет для него фатальным, увеличивалась. Внушительный банковский счет позволял Биллу раскланяться и уйти из группы, что он и сделал, женившись на очередной молоденькой модели и открыв в Кенсингтоне американский ресторан «Sticky Fingers». В конце концов, он был самым старшим в коллективе, и его желание пожить спокойно можно было понять.
И все же группа многое потеряла от его ухода. Бас-гитара Билла была неотъемлемой составляющей звучания The Rolling Stones, а его скромный образ выгодно контрастировал с вечно царившим вокруг сумасшествием. Я очень его ценил и, конечно, жалел об его уходе из группы, хотя мои дочери вступали в подростковый период, и лучше было не слишком часто попадаться ему на глаза.
Заменить Билла должен был Дэррил Джонс, басист по образованию, который мог среди прочего похвастаться и тем, что играл с Майлсом Дейвисом. Хотя Дэррила взяли на контракт, ведь какой смысл группе делить доходы на пятерых, если можно делить их на четверых? Новый бас-гитарист привнес в стоуновское звучание больше фанка. Этому можно было возмущаться, чем по традиции и занимался Боб Дилан, но в целом стиль группы новые нотки не портили. The Rolling Stones оставались все тем же рок-оркестром несмотря ни на что.
Я убедился в этом на концерте в Атланте. Алан подтвердил, что я был их желанным гостем в этом турне, но я осмотрительно пропустил концерты в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, прекрасно понимая, какой там был хаос, какое невообразимое количество вип-гостей было на них приглашено и какой напряженная там царила атмосфера. Я бы только доставил Алану еще больше хлопот. Атланта в этом отношении была хорошим компромиссом: большой город, но скорее вторичный для группы, так что гостей ожидалось меньше, и я мог рассчитывать на то, что войду в десятку самых важных, и на соответствующее отношение к моей персоне.
