В шесть позвонил Брайан: он принял таблетку, которую приберег для такого именно случая, и не ложился всю ночь.
Гэри слишком устал, чтобы отчитывать друга.
– Никто так и не позвонил, – пожаловался Брайан. – Я приготовился записать его и сдать запись в полицию, но они либо потеряли мой номер, либо не считают меня важной птицей. Или просто были заняты – ну там, пожары устраивали и все такое.
Гэри улыбнулся. Хорошо, когда рядом есть человек с чувством юмора.
– Какие планы?
– Как раз пытаемся сообразить. Пока что, думаю, надо держать ухо востро, продержаться до конца дня.
– Это разве план?
– Ну-у…
– Принести еще один нож?
– У Джоан есть бейсбольная бита – я подарил.
– А у тебя что? Если за тобой придут?
– В студгородке не посмеют.
Брайан фыркнул.
– Смеешься? Если бы этой ночью ты остался у себя в комнате, мы бы сейчас сидели в морге. Студгородок не помешал им тебя похитить. Тебе нужен нож.
– Возможно.
– В семь сорок пять встретимся у входа в книжный магазин.
– Я не пойду с оружием в аудиторию! Потом передашь.
– Тогда скажи, где и когда.
– Позвоню.
Рейн проснулся, Джоан заворочалась. Гэри быстро попрощался.
– Подъем! – воскликнул он. – Настала новая заря!
Перед первой лекцией Гэри предложил Джоан позавтракать в «Сабвее», чего ни он, ни она прежде не делали. Стейси зубрила в машине, подняв стекла и заперев дверцы. Рейн запарковал машину не у своей общаги, а на западной стоянке. Все они старались что-то поменять в своем поведении, отойти от шаблона, сбить противника со следа. И все же Гэри тревожился. Эти люди аннулировали его водительское удостоверение, «исключили» его из университета. Реально ли надеяться, что они не обнаружат новое место завтрака?
Нереально.
Его лишь отчасти успокаивала мысль, что Отца сейчас разыскивают все отделения полиции Соединенных Штатов, его портрет – тот самый, висевший повсюду в Доме, – после рейда непрерывно показывали по телевизору. Разумеется, стоит Отцу сбрить бороду и поменять прическу, и его никто не узнает. Но даже это уже победа.
Гэри все еще надеялся, что Отца найдут и схватят. Если рассуждать логически, рационально, то такой вариант не только возможен, но и вполне вероятен.
И все-таки…
Внутренний голос говорил обратное, какая-то смутная интуиция подсказывала, что Отца невозможно остановить, что он способен найти их, где бы они ни прятались и что бы ни делали. И Гэри испытывал настоящий ужас.
* * *
Телефон зазвонил во время лекции по классической мифологии. Сидевшие рядом студенты повернули головы, доктор Чой за кафедрой насупил брови. Пользоваться телефонами в аудитории не разрешалось, однако со времени похищения Джоан на фестивале Гэри постоянно держал мобильник включенным.
Его разум тут же предположил, что звонит Джоан и на нее напали. Безо всякой задержки первую мысль догнала вторая: нет, это Рейн торопится сообщить, что на Джоан напали и она снова пропала.
Или убита.
Гэри бросился вон из аудитории и нажал кнопку приема звонка, не успев даже выскочить за дверь.
– Гэри?
Звонил отец. В коридоре за исключением обжимавшейся у окна парочки в черном никого не было.
– Папа?
– Почему ты скрыл это от нас? – укоризненно произнес отец.
– Что скрыл? – попытался прикинуться простачком Гэри.
– Что твоя подружка Джоан была похищена сектой, в которой раньше сама состояла, что глава секты – на свободе и жаждет мести.
А он-то надеялся, что родители не разберутся…
Странно даже, что этого не случилось быстрее. Он ждал звонка все время после возвращения из Техаса, но первый залп новостей родители, похоже, пропустили. Слава Богу за передышку. Следовало, конечно, взять инициативу в свои руки, позвонить первым и всё представить в выгодном для себя свете, прежде чем родители услышат историю в чужом пересказе.
– Я и твоя мать вчера вечером смотрели «Информационный канал», там только об этом и шла речь.
На заднем фоне послышался голос матери: «Дай мне поговорить с ним!»
Отец понизил голос.
– Ты, конечно, понимаешь, как расстроена мать.
– Пап, послушай…
– Джоан спасла полиция, она вернулась к учебе, но этот сумасшедший ее еще преследует – в телепрограмме все объяснили.
Очевидно, роль, которую сыграли в этом он и его друзья, осталась за кадром. Какое счастье! Шериф Стюарт – молодчага!
Трубкой завладела мать:
– Почему ты связался с такой девчонкой?
– С какой девчонкой? – огрызнулся Гэри. Да как они смеют судить Джоан! В глаза ведь ее не видели!
– Она сектантка! Мы тебя не таким растили. В церковь, может быть, редко ходили, но…
– Мама, – не выдержал Гэри, – ты ничего не знаешь о Джоан. И прекрасно понимаешь, что на телевидении много чего выдумывают. Иначе как им поднимать рейтинг?
– Но это было на «Информационном канале»!
Гэри в который раз осознал, как много воды утекло после его отъезда из Огайо. Он превратился в настоящего калифорнийца – циничного, изощренного – и окончательно перестал смотреть на мир глазами родителей. Люди они неплохие, и Гэри их любил, но мир их был намного проще и бесцветнее его собственного.
– Там вечно сгущают краски.
На линии снова послышался голос отца:
– Я понимаю, каково тебе сейчас, Гэри. Джоан – твоя первая настоящая девушка, ты считаешь, что влюблен…
– Я действительно влюблен! – Гэри поморщился от вылетевшей невзначай фразы, ее неуместности в разговоре с отцом, однако решил не отступать.
– Допускаю, – согласился отец. – Но сначала выслушай меня. Ты еще слишком молод, чтобы связывать себя. Такие дела только все усложняют. Эта девушка – в центре внимания прессы всей страны. Ее похитили и держали в каком-то сектантском притоне в Техасе. Ей, вероятно, пришлось пережить такое, что тебе и в голову не приходило.
Гэри едва не выложил отцу все как есть.
Едва.
И все же сдержался. Наступил переломный момент, детство закончилось, и как бы ему ни хотелось, чтобы папа прилетел в Калифорнию и спас его, Гэри понимал – родителей вмешивать нельзя. Нельзя подвергать их опасности. Он впервые стоял перед важнейшим решением, пришел его черед решать, как лучше поступить для блага всей семьи.
– Большую часть они высосали из пальца, – соврал он. – Ты же знаешь, как медиа все любят превращать в сенсацию.
