Подозреваемые исламские радикалы записались на курсы подготовки летчиков в городе Феникс: спецагент ФБР Кеннет Уильямс воспринял этот факт как тревожный знак. В его служебной записке, написанной летом 2001 года, рекомендовалось провести проверку летных школ по всей стране, чтобы проверить, нет ли в числе курсантов членов Аль-Каиды. Эти рекомендации были большей частью проигнорированы. Через несколько недель была упущена другая возможность предупредить трагедию: в офис ФБР в Миннеаполисе поступил звонок от инструктора летной школы Pan Am International Flight School. Инструктор утверждал, что некто Закариас Муссауи, у которого почти не было опыта управления самолетом, заплатил 6800 долл. наличными за то, чтобы научиться управлять «Боингом-747» «за четыре или пять дней». В ФБР установили, что Муссауи на самом деле был сторонником джихада и недавно побывал в Пакистане. Тем не менее региональному отделению не удалось получить разрешение на осмотр ноутбука и других личных вещей Муссауи от штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне. В последовавшем обмене сообщениями, ставшем теперь печально известным, руководитель отделения ФБР в Миннеаполисе утверждал, что хотел убедиться, что Муссауи не планирует «угнать самолет и направить его на здания Всемирного торгового центра». Агент из Вашингтона ответил: «Этого не случится… Этот парень просто интересуется самолетами данного типа – вот и все».
Специальная комиссия, которой было поручено расследование событий 11 сентября, обратила внимание на несогласованность действий и коммуникаций между различными разведспецслужбами. В одном случае двое из террористов-захватчиков были отслежены агентами ЦРУ, когда направлялись на встречу с предполагаемыми террористами в Малайзии в 1999 году. Агенты получили копию паспорта одного из них и отметили, что в паспорте имелась действующая виза США. Когда встреча закончилась и пара направилась в Таиланд, сообщение об этом не доставили вовремя в офис ЦРУ в Бангкоке, и след был потерян. Через какое-то время захватчики вылетели в Лос-Анджелес и с легкостью прошли мимо агентов Иммиграционной и таможенной службы, не подозревавших о беспокойстве ЦРУ.
Плохо налаженная коммуникация и неспособность оперативно реагировать на важные сообщения о грозящем риске; бюрократия в головном офисе, подавляющая инициативу сотрудников, действующих из лучших побуждений; вялая реакция в экстренных ситуациях; замедленная или искаженная коммуникация между офисами и отделениями – за все эти организационные ошибки всегда приходится платить.
Отчет Комиссии 9/11 предоставил подробное описание таких организационных ошибок и стал началом масштабного обсуждения того, что должно быть сделано, чтобы предотвратить повторение событий 11 сентября в ближайшем будущем.
Каждый может согласиться, что ФБР работало в изменившемся мире, где появились новые угрозы безопасности США, поэтому Бюро должно было изменить принципы работы в соответствии с ситуацией. Однако «правильный» путь реформирования ФБР и его собратьев, занимающихся вопросами национальной безопасности, и по сей день остается предметом активной дискуссии. Разумные люди, которые гораздо умнее и более информированы, чем мы с вами, считают, что аппарат национальной безопасности должен выглядеть совершенно по-другому.
И даже если бы мы смогли прийти к какому-то единому мнению о том, как должно выглядеть ФБР будущего, сможет ли «старая собака» выучить новые трюки?
Несогласованная национальная безопасность
Действия Аль-Каиды в 2001 году не были для ФБР большим сюрпризом – за предыдущие 10 лет была проведена по крайней мере пара генеральных репетиций, в которых явно читался намек новой террористической угрозы. Местный сумасшедший Тимоти Маквей припарковал грузовик, начиненный взрывчаткой, перед федеральным зданием Альфреда Мара в Оклахома-Сити в 1995 году и поджег взрыватель. Жертвами стали 168 человек, сотни других были ранены. ФБР также могло бы вынести для себя урок после того, как в 1993 году под Северной башней сработало взрывное устройство, заложенное в автомобиль подготовленными Аль-Каидой террористами, собиравшимися уничтожить обе башни, обрушив Северную башню на ее южного близнеца.
Однако такие предупреждающие знаки остались без внимания. Не то чтобы никто из ФБР не подозревал о надвигающейся опасности: одной из причин недоумения общественности по поводу отсутствия готовности к теракту было существование внутренних отчетов ФБР, в которых утверждалось, что крупная террористическая атака неминуема.
Организации сложно было переместить фокус на новую работу, в то время как старая – борьба с преступностью – уже изрядно истощила организационные ресурсы. Многие десятилетия угрозу американской демократии представляли преступники вроде Аль Капоне и его потомков, а не члены Аль-Каиды. Нельзя направить супертанкер на десятицентовую монетку. Несмотря на заявленную двусторонность выполняемой миссии, ФБР было по-прежнему сосредоточено на своей первоначальной цели – поимке преступников.
Разведка составляла лишь малую толику работы тесной штаб-квартиры ФБР, принадлежащей к эре 1970-х годов, и лишь небольшая часть этой работы была сфокусирована на неуклонно возрастающей угрозе терроризма. В 2001 году в ФБР работало 28 тыс. человек, большинство из которых было рассредоточено по 56 основным отделениям и 44 международным представительствам. По некоторым оценкам, лишь 200 из 9000 спецагентов ФБР были заняты в борьбе с терроризмом в 2001 году. В 1998 году агенты произвели 12 730 осуждений в уголовном порядке, по этим показателям оценивалась их работа. 37 из них имели отношение к терроризму.
Для перехода к разведывательной работе недостаточно просто перевести полевых агентов на сбор разведывательных данных. Так же как методисты и баптисты разработали новые методы компенсации, продвижения и мониторинга, которые подходили их реорганизованным церквям, ФБР был необходим целый ряд изменений, сочетающийся с заново введенными должностными обязанностями по охране национальной безопасности. Новому ФБР понадобились бы другие навыки и стимулы, которые, вероятно, стоило бы поместить в организацию другой структуры, а также менталитет и внутренняя культура, скорректированные такими формальными изменениями.
В старом ФБР священная цель заключалась в оценке работы сотрудников и награждении лучших из лучших. Агенты ФБР разбирались с уголовными делами, а судебная система безошибочно предоставляла объективные показатели, необходимые для выявления лучших агентов. Успех в основном определялся числом осуществленных арестов, обвинений, исков и осуждений. Работа ФБР была сродни тому, что делали детективы из убойного отдела, которых также оценивали и вознаграждали в зависимости от того, было ли раскрыто преступление или нет.
В чем определяется успех разведывательной деятельности? В «звенящей» тишине: нет угнанных самолетов; нет грузовиков, начиненных тротилом, взрывающихся в центре Манхэттена; нет жертв террористических атак. Спецагент Чарльз Прайс как-то сказал: «В уголовном деле главное – выяснить, что произошло, а в разведке – что может произойти». Затем сделать что-то, чтобы это предотвратить. Разведчики были в ФБР эквивалентом участковых, которых изжили неизмеримо высокие риски террористических атак.
