Охранник у двери выпустил нас по первому требованию. Собственно, мне почудилось, будто створка начала двигаться ещё до того, как Олден постучал костяшками пальцев по доскам.
Тюремный коридор заканчивался караульной, в которой у весело потрескивающего очага коротали время трое — коренастый крепыш, отзывающийся на кличку Ёж (которой его наградили не только за коротко стриженые и торчащие наподобие иголок лесного зверька волосы, а и за способность мгновенно «ощетиниваться» сталью), и двое из его десятка. Близко с этими парнями я знаком не был, а вот с командиром их встречался, когда помогал Городской страже в расследованиях.
Ёж, не отрывая взгляда от стаканчика, в котором сидящий напротив солдат перекатывал кости, буркнул в мою сторону:
— Договорено до конца вахты. Вы уж не опаздывайте, dan.
— Не опоздаю. Олли, уплати вперёд.
— Но, Рэйден...
Маг хотел было возразить, что доверять деньги игрокам ещё до завершения дела — смерти подобно, но я твёрдо опустил подбородок, а Вигер, которого от караульных скрывала моя спина, добавил:
— Уплати. Я сам прослежу, чтобы каждая монета была отработана.
Голос Ра-Кена был знаком охранникам тюрьмы едва ли не лучше, чем свой собственный, и Ёж поспешил вскочить на ноги, вытягиваясь струной:
— Dan ре-амитер, не извольте беспокоиться: мы...
— Вольно, — разрешил Виг небрежно-равнодушным тоном, которым обычно общался с подчинёнными, и тут же подмигнул: — Пожалуй, посижу тут, с вами немного. Примете в игру?
— Только мы в долг не играем, — хитро осклабился Ёж.
— Я тоже, — не менее лукаво улыбнулся Ра-Кен, глядя на кучку монет, высыпанную Олденом на стол.
— Вижу, всем вам есть, чем занять ночь? Тогда разрешите откланяться. Нет, Олли, ты тоже останешься здесь!
— Рэйден, это может быть...
— Опасно? Да. Поэтому сиди и не рыпайся. Я вернусь к рассвету. Если повезёт.
— А если...
Не знаю, кто из двоих, маг или ре-амитер это сказали, потому что слова прозвучали слишком тихо и за моей спиной. Но ответить следовало, одним-единственным образом:
— Я вернусь. Безо всяких «если».
Антреа, Ожерелье, Южный тупик
второй час ночной вахты
Шаг должен быть размеренным, таким же, как и дыхание, иначе устану раньше, чем доберусь до первой из намеченных целей. Можно было, конечно, попрыгать по городу «заячьими тропками»[14], но это означало бы сообщить всем магам в округе, что некто куда-то очень спешит, а так же жизненно, как время, мне необходима секретность. Собственно, именно из-за неё, клятой, и пришлось разыгрывать дурацкое представление перед придворными. Надеюсь, королева недолго будет дуть на меня свои прекрасные губы... А впрочем, пусть дует: если не управлюсь до начала утренней вахты, можно будет уже никуда не торопиться.
А вот какие мысли одолевали и сейчас одолевают Наис, я бы не отказался узнать. Чтобы быть готовым. К чему? К крушению надежд. Она не могла распознать мою «игру»: слишком много сил и стараний было приложено, чтобы оставлять лазейку для воображения, слишком велик был риск оказаться раскрытым. Боюсь, вместе с затуманиванием башки Дагерта, я «надышал» и на супругу. Хорошо, если так: тогда её вспышку можно отнести на мою попытку (удачную, надо признать) заговорить чужое сознание. Конечно, заговора было чуточку, парень взвился бы и без подхлёстывания со стороны, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Возможно, я перебдел больше, чем рассчитывал. А, подумаю потом! Сейчас мне нужен свободный от посторонних размышлений ум...
Крыльцо одноэтажного домика под черепичной крышей, матово поблёскивающей в отсветах «ночников»[15], уже час как зажжённых на улице, хоть и не выглядело покосившимся, но на поверку оказалось скрипучим донельзя: ещё один способ обезопасить себя от неожиданного визита незваных гостей. Хорошо, что эта часть Ожерелья — улицы, обегающей по периметру весь порт, не слишком густо населена, иначе прахом бы пошли мои усилия оставаться незамеченным. Знал бы раньше, стучался бы в окно, а теперь не остаётся ничего иного, как взяться за дверной молоток и обозначить своё присутствие не только предательским скрипом, а и требовательным стуком.
— Что угодно? — спросили из дома.
— Побеседовать с daneke Тьюлис. О чёрной чайке.
Кодовое название неотложного дела государственной важности известно всем без исключения офицерам и Городской, и Морской, и Береговой стражи, и уж, разумеется, дама, присматривающая за таможенными складами, не могла остаться в неведении относительно пернатых и изменения их цвета в зависимости от серьёзности происходящего. Прошуршал засов, и дверь открылась, но в тёмных сенях невозможно было разглядеть ни зги, только расслышать дыхание.
— Рэйден Ра-Гро не причинит вам вреда, daneke, можете опустить оружие.
Ненавижу говорить о себе в третьем лице, но как ещё можно одновременно представиться и попросить женщину успокоиться?
— Сам dan Ра-Гро навестил скромную смотрительницу забытых вещей? Что ж, извольте пройти в дом: разговаривать на улице не с руки ни вам, ни мне.
Я принял любезное приглашение и, под характерный деревянный стук, перемежающийся со звуком шагов, проследовал за хозяйкой, в комнату, очевидно, служившую гостевой.
— Присаживайтесь, покуда я согрею медовухи. Вы ведь не откажетесь выпить кружку-другую с одинокой женщиной?
Конечно, не откажусь. Потому что daneke Тьюлис, на самом деле, одинока. Некогда она была грозой морских разбойников и брала на абордаж вражеские суда наравне с мужчинами, но полоса неудач, завершившихся потерей ноги, развеяла вместе с утренним туманом все мечты на получение высокого чина, и блестящий офицер довольствовалась теперь службой в тылах Береговой стражи, чем, как можно догадаться, была крайне недовольна.
— Вот, берите.
Глиняные бока приятно грели пальцы, но я пригубил лишь из вежливости и сразу же поставил кружку обратно на стол.
— Что так? Не понравилось? Мёду мало?
— Благодарствую за угощение, daneke, но у меня есть к вам несколько вопросов, требующих скорейшего ответа. Простите, если моё нетерпение оскорбляет вас, но...
Тьюлис забавно повела из стороны в сторону острым носом и хмыкнула:
