Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Иван набрал номер Стаса. Ответил ему женский голос. У него сердце упало в ноги: Марина!.. За своими переживаниями он забыл, что она жена Стаса, что может взять трубку… Марина, его первая любовь… Хорошо, что телефон – не скайп, как бы он сейчас выглядел, если б она могла видеть его… От неожиданности он закашлялся.
– Добрый вечер, – хриплым от кашля голосом проговорил он. Не решился ни представиться, ни назвать её по имени. – А… простите, Стаса можно услышать? Мы дого…
– Нельзя его услышать, – перебила Марина. И замолчала, дышала влажно в трубку.
– А… почему? – пробормотал сбитый с толку Иван.
– Потому что он умер, Иван. – Её голос прозвучал спокойно и жёстко. – Две недели назад…
…Они сидели на кухне. Одни – детей Марина отправила к бабушке. Маленькое, узкое помещение было заставлено кухонной мебелью. Сидящий за столом Иван ногой упирался в стенку холодильника; Марина облокотилась спиной о газовую плиту. Рассказывала голосом, который ничего не выражал:
– Уснул и не проснулся. Ничего не болело… ни-че-го. Врачи сказали – остановка сердца. Почему – неизвестно.
Иван молчал. С первых минут в квартире, в которой он три недели назад встречался со Стасом, с первых мгновений встречи с Мариной, которую он и помнил, и словно бы видел впервые, он как будто вошёл в туман. Ему плохо верилось в то, что она говорила. Он не мог поймать ни одной мысли. Хотя все окна были открыты, дышалось тяжело, и он поминутно оттягивал ворот рубашки.
Марина говорила долго и монотонно. Он едва различал слова. В голове вертелось – как? Как такое может быть?! В разговоре Стас сказал, что с детства был уверен, что умрёт рано, умрёт молодым… Он спал со всеми девчонками, которые липли к нему, он был уверен, что рано умрёт и поэтому ни одной не отказывал… Он говорил, что успокоится, когда переживёт сорокалетний рубеж… Успокоился!
– Сколько лет ему было? – невпопад спросил он.
Марина осеклась. Посмотрела невидящими глазами:
– Сорок через месяц… было бы.
«Сорок лет! Так мало! Возраст, который он боялся не перешагнуть… Откуда? Откуда у него было такое предчувствие?..»
– Не знаю. – Марина пожала плечами. Он подумал вслух? – Он мне тоже это говорил, давно уже, правда. У меня подруга была, училась на фотографа… Мы с ней как-то дурачились, нащёлкали откровенных фотографий… Стас эти фотки нашёл. Он, конечно, не поверил… А потом сказал, что мне, мол, жить на свете не так уж долго… не стану укорачивать дни ещё больше ревностью и недоверием… Я удивилась, помню, почему… он думает так. А он говорит: умру молодым… А фотографии давай, сказал, забудем… И действительно – забыл.
– Откуда… откуда такая уверенность? – повторил Иван.
Марина достала из шкафа пепельницу. Щёлкнула зажигалкой. Прикурила сигарету – и бросила её в мойку.
– Он очень одарённый был. Талантливый. Просто очень талантливый… Была в нём какая-то чувствительность… тонкость восприятия… Может быть, от этого?..
Она встала и, обойдя ноги Ивана, вышла из комнаты. Он смотрел на лёгкий дымок, поднимающийся из раковины, и никак не мог сообразить, о чём ещё её спросить.
Марина принесла и поставила перед ним большую фотографию, перевязанную наискосок чёрной лентой. С фотографии на Ивана смотрел Стас, каким он его запомнил, – та же открытая улыбка, выражение глаз. Его мозг не хотел принимать, что Стаса, вот этого самого Стаса, с которым он разговаривал всего лишь три недели назад, больше нет… что он ушёл из жизни вдруг, внезапно, по необъяснимым причинам.
Поговорили о похоронах, Марина посетовала, что кладбище разрослось, место под могилу смогли получить только в самом конце от центральных ворот – далеко будет ходить…
– Не представляю, просто не представляю, как я буду жить без него… – Марина закусила губу. Потом выпрямилась.
Снова заговорила про похороны: пришло такое огромное количество людей, цветы, венки, все плакали…
– Его так любили все, – говорила, всхлипывая Марина. Утирала глаза носовым платком, он был мокрый, скомканный. – Такие слова говорили! И про то, что он пел для них, тоже говорили, он пел для своих пациентов… И я… как я любила его! С первого взгляда… Я поверить не могу… Просто не могу поверить… Захожу в квартиру и не понимаю, что мне здесь делать, без него?.. Всё опустело… Весь мир…
«Она, должно быть, помнит меня… просто помнит, – догадался Иван. – Но каким-то образом забыла, что ушла к Стасу от меня… наверное, я был не слишком значимый персонаж в её жизни…»
– А ты ведь женат? – Марина высморкалась. – Стас говорил, что ты приезжал…
– Женат… – Иван сжал губы. Его собственная жизнь, побледневшая было перед лицом чужого горя, немедленно явилась перед его глазами во всей драматичности.
– Женат, – повторил он.
Вздохнул и продолжил:
– Но, видимо, скоро буду свободен…
– Что случилось? Ты её не любишь больше? Или она тебя?
В голосе Марины прозвучала тревога. Он поднял глаза: её лицо с едва заметными влажными полосками выражало внимание и неподдельное сочувствие.
– Боюсь, что она меня… – выдавил Иван.
– Давай рассказывай! – потребовала Марина.
Он сам не понял, как это случилось: он рассказал Марине всё без утайки, умолчав только о своём бесплодии. Слишком тяжело было на душе у обоих, слишком придавлен был Иван известием о смерти Стаса. Марина слушала внимательно, лишь изредка задавала вопросы.
Когда он замолчал, она спросила:
– А ты действительно готов растить чужого ребёнка? Ты уверен, что никогда-никогда не взбрыкнёшь, не взбеленишься ревностью к прошлому?..
Готов ли он?.. Ивану не надо было думать об этом. Он не просто знал ответ – он его чувствовал внутри себя.
– Она моя женщина, – с трудом подбирая слова, проговорил он. – Не в том смысле, что я считаю, что она мне принадлежит… Нет! Она моя в том смысле, что… её любовь… да нет, даже просто её присутствие… даёт мне ощущение смысла… и делает меня счастливым.
Марина грустно улыбнулась:
– Вот и Стас так говорил… Если чувствуешь, что человек твой, – держи его крепко…
Иван вскинул глаза. Он тоже вспомнил. Именно это говорил Стас, когда объяснял, почему он решил забыть про откровенные фотографии Марины.
– Он тебя очень любил, – проговорил он. – Когда мы с ним тут сидели… Он говорил о тебе… что ты – его женщина.
Марина заплакала. Он подвинул стул, сел и обнял её за плечи. Она уткнулась ему в плечо и плакала, плакала, плакала… А он гладил её по голове, как маленькую, и чувствовал пустоту, которая разрасталась в её мире. «У неё двое детей, – подумал, успокаивая себя. – Она думает, как тяжело ей будет с ними, но это её спасательный круг… Что будет со мной, когда Наталья уйдёт?»
Его утрата была несопоставима с утратой Марины, но ощущал он её так же: как потерю смысла собственной жизни. В эти минуты Иван был искренне уверен, что теряет Наталью навсегда.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
