Пролог
Лукас Эрнандес появился в жизни Кристел летним вечером, когда заехал за ее матерью в их Нью-йоркскую квартиру. Он заказал столик модном ресторане, но не позвонил снизу, как делал обычно, тогда Дебора сама бы спустилась к нему. В подъезде он столкнулся с их соседом по викторианскому особняку, и тот впустил его в дом. Поднявшись на лифте на третий этаж, он позвонил в дверь. Кристел открыла ему.
— Вы пришли за деньгами… — начала было она, но осеклась: вместо прыщавого парнишки с ведром перед ней стоял импозантный мужчина легкой сединой на висках. Элегантный костюм подчеркивал его безупречную фигуру и высокий рост. — Ох, простите, я думала, это мойщик окон.
— Немудрено ошибиться, — весело отозвался знакомец, разглядывая ее искристыми карими глазами. — Меня зовут Лукас.
— Что-то ты рано сегодня! — раздался голос матери, выглянувшей из спальни. — Я и не знала, что бразильцы способны на такое.
— Исключительный случай, — засмеялся Луис. — Мне не терпелось тебя увидеть.
Кристел подняла глаза к потолку. Еще один поклонник Деборы Ричмонд, раздраженно подумала она. Очень рано Кристел осознала, что ее мать нельзя назвать хорошенькой в привычном, домашнем, смысле слова. Это определение больше подходило для матерей ее подружек. Дебора же была потрясающе красива. Точеные аристократические черты лица, небесно-голубые глаза и пепельные волосы, струящиеся по плечам, — от нее невозможно было отвести взор.
— Ты пока не можешь меня видеть, потому что я не готова, — заявила Дебора и улыбнулась дочери: — Проводи Лукаса в гостиную, Кристи, и налей ему что-нибудь выпить.
Кристел была удивлена. В свои сорок лет мать еще притягивала поклонников, как огонь пресловутых мотыльков, но она никогда не путала светскую жизнь с домашней. Редко говорила о кавалерах и никогда не приглашала их в дом. Заметив, как щебетала и светилась Дебора в присутствии бразильского бизнесмена, Кристел тотчас поняла: он значил для матери больше, чем другие. На этот раз, впервые, насколько ей было известно, Дебора влюбилась. По-настоящему.
Иначе и быть не могло. Лукас оказался не только джентльменом, он был замечательным и удивительно компанейским человеком. Для всех находил время, даже для нее — неуклюжего подростка Кристел. С того вечера они завели правило: Лукас частенько захаживал к ним, говорил с Кристел, выслушивал ее, иногда давал советы, и девочка начала к нему привязываться.
В тот раз он пробыл в Нью-Йорке полтора месяца. Когда закончив все дела, он вернулся в Бразилию, их жизнь сразу стала тоскливой. Но через несколько месяцев Лукас приехал снова, и они втроем провели пару дней в Майами. Кристел навсегда запомнила это путешествие — ей казалось, они были семьей.
Потом Лукас приезжал еще несколько раз, они снова ездили на выходные за город, и все было прекрасно, пока однажды он не предупредил Дебору, что привезет в Нью-Йорк своего сына Диего.
— Лукас хочет, чтобы завтра мы поужинали вместе, — сообщила Дебора, повесив трубку.
Кристел насупилась. Лукас часто рассказывал о своем любимом сыне, который недавно начал работать в его компании, но ей не понравилось, что этот парень нарушит их уютное трио. Отправляясь на ужин, она твердо решила игнорировать его, но Диего Эрнандес оказался таким же красивым, дружелюбным и непосредственным, как и его отец. Кристел сразу же поддалась его очарованию, а проведя вечер за беседой с ним, влюбилась без памяти.
После третьего ужина мать заметила, что Лукас очень доволен тем, как хорошо они ладят друг с другом.
— Просто замечательно, — согласилась Кристел и принялась мечтать о Диего. По правде говоря, все эти дни она думала только о нем. Внезапно ей пришла в голову ужасная мысль, от которой ее бросило в дрожь. — Уж не вообразила ли ты, что Лукас сделает тебе предложение? — спросила она.
Дебора задумалась.
— Я с самого начала дала понять, что не заинтересована в замужестве, но…
— Но Лукас из тех, кто, влюбившись, захочет жениться. А он в тебя влюбился!
Дебора рассмеялась.
— Не впадай в панику, Кристи.
— Но ты не можешь выйти за него замуж, — горячо возразила она.
— Вероятно, нет.
— Какие тут могут быть «вероятно»! — вспылила Кристел.
— Думаю, ты права, — согласилась Дебора и вздохнула. — Если Лукас сделает мне предложение, я скажу ему, что память о твоем отце не позволяет мне еще раз выйти замуж.
— Ты думаешь, он тебе поверит? А если и поверит, то не станет пытаться переубедить тебя? Будь реалисткой, мам, — взмолилась Кристел. — Лукас умен и настойчив. Он знает, как ты к нему относишься, а потому любой твой предлог всерьез не воспримет. Он будет продолжать за тобой ухаживать, и тогда все станет еще хуже. — Она перевела дыхание. — Если ты скажешь, что больше не хочешь его видеть, он не поверит и потребует объяснений.
— Уж не ждешь ли ты, что я выложу ему правду? — встревоженно спросила Дебора.
Кристел нахмурилась.
— А разве у тебя есть выбор? — Конечно, это нелегко, но лучше ему услышать правду от тебя, чем от постороннего человека. А такой риск всегда существует.
Дебора расстроенно закрыла глаза.
— Не могу я ему сказать!
— Мам, вы вместе уже больше года, ты обязана быть с ним честной. По справедливости он имеет право знать, почему ты не можешь выйти за него замуж.
Последовало долгое, напряженное молчание.
— Ладно, — наконец согласилась Дебора, — только, пожалуйста, сделай это сама.
— Но при чем тут я… — начала возражать Кристел, но мать не слушала ее.
— Они с Диего улетают в Рио завтра вечером, значит, скажешь ему завтра. А этот последний вечер мы проведем с ним вдвоем. Скажешь, когда я буду на работе в галерее. Пожалуйста, Кристи, — умоляла Дебора, глядя на нее полными слез глазами.
Вечером Дебора попросила Лукаса зайти к ним на следующее утро. Приехав, он застал дома одну Кристел. Дрожащим голосом она поведала ему правду о прошлом своей матери. Лукас, побледнев как полотно, пробормотал, что больше они не могут быть вместе. И ушел.
Оставшись одна, Кристел долго рыдала. Ее душа разрывалась от печали и сожаления. Какой прекрасной могла бы быть их жизнь, если бы… Звонок заставил ее вздрогнуть. Она решила, что вернулась мать, которая от волнения не нашла в сумочке ключи. Однако в домофоне послышался голос Диего.
Сердце Кристел тревожно забилось. Ожидая, пока лифт поднимется на третий этаж, она пыталась догадаться, зачем он пришел. Может быть, хочет сказать, что все понимает, что хочет утешить ее? Вдруг он обнимет ее и прижмет к себе? Пожалуйста, ну пожалуйста! Ей так нужны его сочувствие и поддержка. Просто необходимы.
