Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Однако, несмотря на дешевые букеты и бессмысленные побрякушки, которые теперь нам вручают каждую весну, матери продолжали проявлять политическую активность, если повод был достаточно весомым. Они снова и снова обращались к общественным клише, связанным с материнством, чтобы добиться своих целей. К примеру, образ бесконфликтной матери не единожды использовался в антивоенных кампаниях. Во время войны во Вьетнаме женщины из Южной Калифорнии объединились в группу «Еще одна мать за мир» (Another Mother for Peace), прославившуюся своей доброжелательной настойчивостью. Вскоре группа трансформировалась в мощное национальное движение. «Наш миссия исходит из того, что мы, матери, приводим в этот мир чудесных людей, а значит, наша обязанность – улучшать его, ведь они будут здесь жить», – объясняла мне одна из основательниц движения Герта Кац. В 2003 году Кац, которой тогда было уже за семьдесят, помогала группе возобновить деятельность, чтобы противостоять военным действиям США в Ираке.
Как и madres[21] в Аргентине, матери в Америке часто объединяются, лишь когда беда касается их лично. Порой даже возникает ощущение, что открывшиеся для заботы о новом человеке резервы – кладезь интеллектуальных способностей и энергии – столь велики, что их необходимо куда-то перенаправить, если вдруг ребенок погибнет или с ним случится беда. В 1979 году Кэндис Лайтнер потеряла тринадцатилетнюю дочь, виновником гибели стал пьяный водитель, которого уже неоднократно задерживали за это же правонарушение. Пятимесячная дочь Синди Лэмб попала в сходную аварию и стала одной из самых юных американок с диагнозом квадриплегия. Так возникло движение «Матери против вождения в нетрезвом виде» (MADD). Вскоре филиалы организации открылись по всей Америке, со временем появились и зарубежные отделения – в Канаде, Австралии, Швеции и Японии. Аналогичным образом беспокойство по поводу хронических детских проблем со здоровьем побудило Лоис Гиббс, домохозяйку, проживавшую в северной части штата Нью-Йорк, в местечке Лав-Канал, найти истоки проблемы. Она выяснила, что буквально под ее домом захоронили 21 000 тонн химикатов. Гиббс смогла объединиться с соседями и впоследствии получила известность как крестная мать законопроекта «О суперфонде» – она повлияла на создание федерального закона, регулировавшего зачистку других мест сброса токсичных отходов.
Лайтнер, Лэмб и Гиббс «расширили свою зону ответственности», как назвала бы их деятельность Джейн Аддамс, в силу наличия болезненных личных причин, однако других матерей сплачивает одна лишь растущая тревога о состоянии планеты, мира, где растут их дети. Так обстоит дело с движением «Матери действуют» (Mothers Acting Up), возникшим в мае 2002 года в Боулдере (Колорадо). Активисты призывают общаться с выбранными ими чиновниками на такие темы, как глобальное потепление, генетически модифицированные продукты, расходы на образование. Словно эхо слов Аддамс звучит реплика К. Пелмас, матери двух мальчиков и одного из лидеров движения. По словам Пелмас, ее все больше и больше смущала ироничность ситуации: она беспокоилась по поводу здоровой еды и безопасной экологии, «при этом глобальные надежды и желания (здоровая планета; мир, полный радости; забота и поддержка для всех детей на Земле) таились глубоко внутри, и я не могла заговорить о них. А ведь мне не нужно даже спрашивать остальных матерей, я знаю, что эти желания есть у каждой из нас».
Это ощущение соотносится с теорией Сары Раддик о «материнском мышлении» – четком видении мира и системе ценностей, – которая строится вокруг повседневной заботы о ребенке и так называемой «сохраняющей любви». Раддик надеялась, что такой подход к жизни аналогичен следованию принципам ненасилия Ганди, таким как примирение и противостояние несправедливости. В 2001 году в эссе, написанном буквально через несколько дней после трагедии 11 сентября, Раддик еще раз выразила надежду, что «люди, для которых труд заботы о детях составляет бóльшую и важную часть жизни, возможно, со временем научатся создавать и поддерживать культуру мира своими мыслями и действиями». Впрочем, в интервью 2004 года Раддик с грустью отметила, что нет практически никаких доказательств особенного миролюбия у матерей и отцов.
Порой кажется, что правдиво обратное. Вспомним матерей древнего города-государства Спарты. «Со щитом или на щите» – так они напутствовали сыновей, уходящих на битву. Тяжелый, громоздкий солдатский щит первым бросали при бегстве, но при этом его можно было использовать в качестве носилок. Увы, матери активно участвовали в агрессивных сообществах правого толка – будь то нацистская Германия, американский Ку-клукс-клан или типичная городская культура подростков-скинхедов. Историк Клаудиа Кунц, автор книги «Матери в отечестве: Женщины в нацистской Германии» (Mothers in the Fatherland: Women in Nazi Germany), предполагает, что этот феномен, возможно, объясняется исторически закрепленным подчиненным положением женщины, ностальгией по традиционным ролям и стабильному обществу. Причем все эти тенденции усиливаются при экономических кризисах, когда человеку банально страшно. Как писала Вирджиния Вулф, «те, кто находится в экономически зависимом положении, имеют веские причины бояться».
Эти или иные факторы определили исход выборов в США в 2004 году? По данным одного из соцопросов, большинство женщин (51 %) голосовали за демократического кандидата Джона Керри, но множество замужних матерей (56 %) голосовали за Джорджа Буша. Во время политической кампании активно обсуждалось потенциальное влияние так называемых «защищающих мам», которые, по утверждению экспертов, нуждались в решительном лидере в эпоху страха перед терроризмом. По некоторым данным, советник Буша Карл Роув считал изменившееся отношение женщин с детьми младше восемнадцати лет ключевым фактором, определившим исторический триумф республиканской партии на выборах в конгресс в 2002 году. Тогда Буш стал первым в столетии республиканским лидером, при котором партия получила места на промежуточных выборах. «После 9/11, – говорит тридцатичетырехлетняя Дебби Крейтон из Санти (Калифорния), мать двоих детей, дважды отдававшая голос Биллу Клинтону, прежде чем проголосовать за Буша, – все, что мне нужно от президента, – это сила, это должен быть сильный человек».
Хотя женщины в целом начиная с 1980-х предпочитали демократов – что неудивительно, учитывая печально известное «гендерное неравенство», – замужние дамы давно проявляют бóльшую консервативность. (Также они более ответственные избиратели, они чаще приходят на выборы и голосуют, чем одинокие женщины.) «Ими движет забота о детях», – говорит консультант по общественному мнению Этель Клейн, проводившая исследование материнской фокус-группы в те годы. Это звучало актуально, особенно в 2004 году, когда группу избирателей спросили, боятся ли они, что член их семьи может пострадать при следующем террористическом акте. Утвердительно ответили лишь 17 % мужчин и 43 % женщин (из них больше половины матерей с детьми младше восемнадцати). Критики Буша, ставящие под сомнение его разумность, возможно, усомнятся в исходном положении данной книги: на самом ли деле женщина-мать становится умнее? Однако, как уже обсуждалось, мотивация защищать свое потомство – одна из мощнейших сил, определяющих поведение матерей млекопитающих. Для многих из нас она перевешивает доводы разума, делает невозможным взвешенный анализ.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
