Граф Потоцкий пожалел Софию: он позволил бесконечно любимой жене видеться с былыми друзьями и, прежде всего, с Константином Ригасом. А Ригас привозил на каждую встречу подраставшего Николеньку. Теперь мальчика звали Николайос Ригас, и он носил на безымянном пальце правой руки кольцо с изображением кентавра Хирона, как и положено «брату» Гетерии.
Глава 7
Прощание с Софией
Графиня Потоцкая скончалась в Берлине 24 ноября 1822 года, но завещала похоронить себя в Умани. Тело усопшей графини набальзамировали, нарядили в роскошное платье, положили в лакированный гроб. В последний путь Софию сопровождали дочери София (в замужестве – графиня Киселева) и младшая – Ольга. Но на самой границе вышла заминка. Вследствие карантина покойницу отказались пропустить через границу. Комендант боялся, что она принесет с собой заразу – в то время на русской границе опасались чумы. Сколько ни доказывали София с Ольгой, что их мать умерла от давней и не заразной болезни, все было напрасно. Офицера, остановившего карету, не убедило даже самое действенное средство – деньги. И тут Ольга, истинная дочь своей матери, решилась на авантюру…
Вечером того же дня карантинная служба пропустила карету, в которой ехало несколько веселых красавиц, распевавших фривольные куплеты. Та, что была чуть постарше, дремала на плече молоденькой хохотушки. Даже громкие разговоры, песни и смех компаньонок не могли ее разбудить. В одной руке спящая дама держала розу, в другой – веер. Карета со спящей пани и ее веселыми спутницами благополучно пересекла русскую границу…
В Умани Софию оплакивал и стар, и млад: в последние годы красавица графиня охотно занималась благотворительностью. Когда везли гроб с телом Потоцкой, то на дороге, на расстоянии десяти верст, были расставлены бочки со смолой, в которые окунали факелы – вместо дворцовых свеч освещавшие последнюю дорогу одной из самых прекрасных женщин ветреного восемнадцатого столетия.
Похоронили Софию в склепе под Базилянским костёлом. Гроб простоял в костеле много лет – пока не случилось одно странное происшествие…
* * *
В 1877 году старый Базилянский костел пострадал от землетрясения – треснул фундамент, по стенам пошли трещины. Стихия не пощадила и гроба Софии Потоцкой – лакированный саркофаг лопнул в нескольких местах. Пришлось перезахоронить останки графини. Когда вскрыли гроб, чтобы извлечь тело барыни, рядом с останками обнаружили резную шкатулку.
И тут четверых крестьян, которые вызвались за плату извлечь тело усопшей, что называется, бес попутал. Они решили присвоить шкатулку. Не удержались и стали вскрывать «сокровище» прямо в склепе. Но вместо ожидаемых фамильных драгоценностей обнаружили хрустальный сосуд, отделанный серебром. А в нем – человеческое сердце. До смерти перепуганные мужики, не переставая креститься, положили страшный сосуд обратно в шкатулку.
История наделала шуму – так что из Санкт-Петербурга приехала внучка покойной Софии, дочь Ольги Потоцкой, в замужестве – Нарышкиной, названная в честь бабушки Софьей. Внучка незамедлительно распорядилась, чтобы останки бабушки и таинственную шкатулку перевезли в принадлежавшее Потоцким село Тальное и похоронили в склепе местной церкви. По просьбе Софьи Львовны (в замужестве – Шуваловой) и внезапно прибывшего в Тальное таинственного гостя священник отслужил заупокойную панихиду по рабам Божьим Григорию и Софии…
По окончании заупокойной службы загадочный гость подошел к Софье Львовне.
– Я был близком другом вашей бабушки Софии и князя Григория Александровича Потемкина, чье сердце хранилось в стеклянном сосуде… – бесстрастно, с тенью улыбки на строгих губах, заявил незнакомец. – Ваша бабушка сказала однажды: сердце, бившееся для меня, я должна была похоронить. Графиня София Потоцкая спасла прах Потемкина от ненависти императора Павла, она помешала императору осквернить могилу князя. Григорий Александрович и поныне покоится в Екатерининском соборе Херсона, а сердце его нашло упокоение рядом с Софией. Царствие им Небесное и вечный покой…
– Откуда вы знаете все это? – Софья Львовна вздрогнула от ужаса.
– Я вечный странник на этой земле, – попытался улыбнуться гость, – я разучился улыбаться очень давно, когда погиб великий город Константинополь. Я защищал от Оттоманской Порты Второй Рим, а теперь служу Третьему Риму – России. Греция уже полвека как обрела свободу, но, видимо, я еще не исполнил своего предназначения в этом печальном мире. Господь никак не дарует мне смерть! Меня зовут граф Сен-Жермен, Монфера или Ракоци. У меня много имен. И еще больше жизней…
– Разве люди могут жить так долго? – по красивому лицу Софьи Львовны Шуваловой пробежало облако сомнений и страха.
– Иногда, – ответил Монфера, – если за одну жизнь не успевают выполнить свой земной долг. Не стоит бояться меня, сударыня. Я помогал вашей матери и помогу вам, если вы попросите меня об этом. А пока возьмите это кольцо.
Он перекрестил Софью Львовну и надел ей на палец кольцо с изображением мудрого кентавра Хирона. А потом ушел, так же внезапно, как появился, не оглядываясь и не прощаясь. Софья Львовна вышла на крыльцо церкви и долго смотрела ему вслед, пока на сельскую дорогу не лег молочный туман. Потом она вернулась в храм и поставила свечу перед образом Николая-угодника – за всех странствующих и путешествующих, за тех, кто бесприютен в этом мире, но обязательно вернется домой. И Николай Чудотворец по-отечески улыбнулся ей с иконы…
