Только дым – ни мертвым, ни живым не уйти —
Это вам не вкалывать с утра до пяти!
Я сама себе свет, я не боюсь темноты,
Думай побыстрее – что выберешь ты?
Ты был в Аду и вернулся – хочешь, повтори,
Но прихвати с собой друга и в оба смотри!
Мой клинок зовут Изида, мамуля так и горит,
Она работает, а мы задаем ей ритм!
Она завладела залом. Карлос не отрываясь следил за ней. Когда выступление началось, он не смог покинуть свой наблюдательный пункт на одной из трибун, который занимал вместе со своей командой. Казалось, воздух перенасыщен адреналином. Ее тело было подобно жидкому серебру... нет, серебряному огню, который воспламенял каждого, кто находился на стадионе. Из-за ультрафиолетовых прожекторов приходилось держаться в тени, они выжигали часть запахов, но не могли удержать его от желания следить за ее выступлением. Она держала пятьдесят тысяч визжащих фанатов, она держала всех вампиров на трибуне... и его. Нет, это невозможно описать. Музыка отдавалась в каждой клетке его тела нервной дрожью. Ритм стал бешеным, Шабазз и Райдер прибавили обороты, Дамали в промежутках между куплетами потрясала оружием.
– Эй, дружище, как голова? – шепнул Алехандро. – Ты бы вышел на минутку, продышался – иначе сорвешь доставку. Я в тебе не сомневаюсь, hombre, но выглядишь ты паршиво.
– Со мной все в порядке, – отмахнулся Карлос, не сводя взгляда со сцены.
– Послушай, парень, не надо на нее смотреть. Иначе, когда она провалится под пол, ты будешь никакой. К тому же... кто ожидал, что она напялит на себя серебро? Как ты собираешься нести ее и не превратиться в факел, hombre?
– Я уже весь там, братишка. Ты просто не представляешь. Костюм – это ерунда.
– Слушай, похоже, он перебрал, – нервно пробормотал Мигель, бросив на Карлоса беглый взгляд, и посмотрел на остальных.
Карлос заставил себя отвести глаза и повернулся спиной к сцене.
– Со мной все в порядке. Все просто классно, – краем глаза он заметил, какое выражение появилось на лице его брата. Отчаяние и запах Нетеру были подобны двум воинам, которые, сражаясь плечом к плечу, теснили армию его здравомыслия. Он чувствовал, как затуманивается рассудок. – Мне очень надо поглядеть на нее, хоть немного, пока есть время.
– Блин, парень... я тебя понимаю, – согласился Алехандро, не отрывая глаз от сцены. – Я помню, как она еще девчонкой читала рэпы прямо на улице, а ты кричал, чтобы ей дали микрофон. А теперь только посмотри на нее...
Да, перед таким соблазном устоять невозможно. Карлос обнаружил, что его взгляд снова устремляется в том направлении, куда смотреть нельзя. Теперь можно было разглядеть тонкую пленку пота у нее над бровями. Потом Дамали облизнула губы, раскинула руки, сжимая оружие, и откинулась назад. Немыслимо.
Если я умру со славой, скажут: «круто, в натуре!»
Но я решила жить – не выживать в овечьей шкуре.
Так храни свой свет и не давай места тени,
Скажи им: не кляни того, кто свет зажег на сцене!
Потому что...
С истиной я от них оставлю лишь дым,
Все, что я скажу тебе, станет твоим.
Если еле-еле ползешь по хайвею,
Не спрашивай меня, чем рискует твоя шея.
Я не читаю мораль, не шучу, не лезу в битву.
То, что бабушка сказала – вот твоя молитва.
– Слушай, братик... сходил бы ты, проветрился... – обеспокоенно проговорил Алехандро. – Правда, правда. У тебя уже руки трясутся. Ты уже слишком завелся, и...
– Заткнись! – рявкнул Карлос. Характер музыки снова изменился, Дамали отступила в глубь сцены, предоставив барабанам отработать соло.
Приятели смерили его тяжелыми взглядами. Хуан, Хулио и Мигель, которые стояли за спиной у Карлоса, шагнули вперед и встали рядом с ним, но Алехандро покачал головой. Его брат дышал часто, выталкивая воздух из легких резкими толчками, плечи словно налились силой. Потом Карлос снова вздрогнул и вытер нос тыльной стороной ладони. Рот наполнился слюной. Карлос с трудом сглотнул и почувствовал, как набухают десны. Он зажмурился, запрокинул голову и глубоко вдохнул.
– Это уже через край, – предупредил его брат. – Принесите ему поесть.
– Я не нуждаюсь в отбросах! – огрызнулся Карлос.
Юноши замялись, и Алехандро сделал им знак. Шторм стоило переждать. Они по-прежнему стояли у него за спиной, но теперь держались на безопасном расстоянии. Дамали перешла к последнему куплету, и Карлосу пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Позабыв о собственном решении, он снова открыл глаза и не отрываясь следил за ней.
Я оставлю только дым – следи за тылами!
Ночь приходит, и твари приходят за нами.
Скажи свое слово, выйди на свет,
Нанеси удар без промаха – второго шанса нет.
Это не треп – это бой за все, что есть,
Ошибешься в выборе – считай, тебе конец.
Убирайся с хайвея, крадись по низине,
Ты летишь, но лишь когда я дую тебе в спину...
Прожектора вспыхнули, посыпались искры, взвыли клавишные и гитара, и на Дамали хлынул ливень ультрафиолета. Толпа истошно завопила, и Карлосу пришлось отвернуться. На миг свет ослепил и оглушил его, словно оплеуха. Его приятели заслонили глаза и зарычали. Но эта боль отрезвила его, словно сама реальность дала ему пинка. Ультрафиолет, окатив кожу Дамали, ненадолго выжег из воздуха молекулы опьяняющего запаха, и это помогло Карлосу выйти из транса.
– Вниз, живо!
Карлос обежал своих помощников и бросился к лестнице, которая вела на нижний уровень.
– Эй, парень, но мы...
– Она будет освещена всего несколько минут, – Карлос шел прочь от сцены, едва переводя дух. Остальные направились следом, не отставая от него ни на шаг. – На большее батареек на поясе не хватит. У нее еще две песни, а потом... И кто будет объяснять Нюиту, где мы были, когда она провалилась под сцену? Если ее сцапает какой-нибудь демонюга или вампир, он нам поотрывает головы. Так что делайте, что сказано!
Его приятели последовали за ним без пререканий. Карлос тоже не мог больше произнести ни слова. Расстояние между ним и Дамали становилось все больше. Пронзительная боль требовала вернуться. Но если он не уйдет немедленно, на дальнейшее его уже не хватит.
При их появлении вампирша с блокнотом в руках нахмурилась.
– Мы так не договаривались! И о настоящем серебре речи не было. Эта сука изменила сценарий!
