Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Учебные заведения были помечены одной звездочкой, заводы и фабрики – двумя, районное отделение милиции – тремя. Большая звездочка украшала прямоугольник, в котором помещался избирательный штаб.
Палец Кабанова блуждал по плану.
«Может, права жена. Зачем я лезу в драку? На кой ляд мне это сдалось? Но если уж взялся, надо идти до конца, надо победить», – пробурчал генерал, проведя прямую линию от одного угла ватмана до другого.
«Или прав был полковник? С врагами я никогда не церемонился, я использовал все, что помогало одержать победу. Была возможность – я заходил в тыл, подкупал полевых командиров, давая им деньги и оружие, обманывал командование. Врагам со мной было непросто сладить. В Германии я, наверное, и сломался, добили меня бюргеры чертовы своей дотошностью. От них заразился. Забыл пословицу: „Что немцу здорово, то русскому – смерть“. Или наоборот? Не вспомню… Что это я стал таким щепетильным и чистоплотным на гражданке, ведь со мной никто не церемонится?» – Кабанов переключил телефон на себя, вытащил из верхнего ящичка несколько сколотых медной скрепкой листов бумаги, исписанных от руки, положил их перед собой.
Каждая фамилия и телефонный номер были отмечены звездочками, как этикетки коньячных бутылок.
В звездочках генерал разбирался, сам придумал условные обозначения.
Пять звездочек напротив фамилии означали, что человек надежный, три – человек колеблющийся, одна или две – с человеком надо работать. Были и те фамилии, напротив которых стояли крестики. Времени на то, чтобы переубедить «крестоносцев», у генерала уже не оставалось.
«Надо работать с колеблющимися, с теми, кто еще не определился».
Кабанов взялся за тяжелую телефонную трубку:
– Дмитрий Иванович?
– ..
– Здравия желаю, генерал Кабанов. Помните?
– ..
– Конечно. Если я обещаю, то всегда выполняю.
Как ваш коллектив, как настрой после встречи?
– ..
– Спасибо, приятно слышать. А женская половина как?
– ..
– Тоже отнеслись благосклонно?
– ..
– Что ж, спасибо вам, Дмитрий Иванович, надеюсь, до голосования побывать у вас еще как минимум два раза. Здоровья вам и успехов, естественно, в личной жизни.
Поговорив с директором института, с которым в свое время плодотворно работал на оборонную промышленность, Кабанов с облегчением вздохнул.
«Он не выдаст, он за меня. И люди его в массе на моей стороне. Теперь возьмем следующего», – и генерал принялся названивать директору небольшого ремонтного завода.
– Здравия желаю, – как всегда четко и невероятно бодро начал разговор генерал Кабанов. – Генерал Кабанов беспокоит.
– Да, да, Викторович, – немного смущенно произнес генерал.
– ..
– Это еще почему?
– ..
– Так складываются обстоятельства? Так переломите эти обстоятельства, ведь я же с вами серьезно разговариваю. Естественно, обещаю поддержку.
– ..
– Дом хотите заложить? Буду бороться, буду на вашей стороне.
– Хорошо, естественно, выйду на связь. Доброго вам здравия, – Кабанов положил трубку и чертыхнулся.
По большому счету, ему хотелось рубануть тяжелой трубкой по телефонному аппарату, да так, чтобы осколки в разные стороны полетели.
Не любил генерал директоров, не любил людей гражданских, разговаривать с ними не умел.
«Четких приказов не понимают, требования всякие выставляют. Был бы я премьер-министром или, на худой конец, мэром Москвы… Кстати, мэрия, – генерал похлопал себя по щекам, похрустел пальцами. – Вот где мой, как говорится, административный ресурс!»
В мэрии генералу обещали поддержку. Он принялся звонить туда, но то ли телефон был отключен, то ли линия занята, дозвониться генералу не удалось.
Он извел на звонки полчаса – тридцать минут драгоценного времени, а затем молниеносно принял решение: «Гора не идет к Магомету, значит, Магомет должен направиться к горе».
Кабанов посмотрел на себя в зеркало, взял в руки кожаную папку с застежкой, отдал распоряжения сотрудникам штаба и, пообещав вернуться к концу рабочего дня, отправился в мэрию.
* * *
Серебров ехал по Садовому кольцу, рассеянно наблюдая жизнь. «Мобильник» зазвонил неожиданно, Серебров даже вздрогнул.
– Герой России слушает, – произнес он в трубку, увидев номер, с которого звонят.
– Как дела, Серебров? Наша встреча не переносится?
– А как бы вам хотелось, Геннадий Павлович?
– Мне бы хотелось, чтобы мы с вами следовали ранее договоренному плану, не ломая распорядок дня.
– Какого, к черту, дня? Встреча произойдет поздно вечером. Кстати, Геннадий Павлович, у меня уже на исходе финансовый ресурс.
Геннадий Павлович хмыкнул:
– Ну и скор же ты, Серебров!
– Это и хорошо, все-таки делом занимаюсь. Деньги – в нашем деле топливо. Больше сжег – дальше уехал.
– Хорошо, договорились.
– На прежнем месте? – уточнил Серебров.
– Да, если тебе удобно.
– Вполне, – ответил Серебров.
Он заехал домой, переоделся, пообедал в шикарном ресторане, где его встречали как старого знакомого, где его знали и метрдотель, и официант, и бармен, где ему и его деньгам всегда были рады. Предпоследняя зеленая американская сотка была истрачена на обед, если, конечно, можно назвать обедом прием пищи в восемь вечера.
Все на том же перекрестке, пройдя по Тверской, начинавшей жить уже по ночному графику, Серебров сел в машину на переднее сиденье. За рулем оказался Геннадий Павлович собственной персоной. Советник президента со дня последней встречи не изменился, тонкие губы кривились все так же презрительно, а выражение лица было надменным.
– Открой ящичек, там для тебя конверт.
– О, письмецо пришло! Что-то мало полковнику Герою России пишут.
– Сколько есть. Как говорится, все, что могу.
Серебров даже не распечатывал конверт, он на ощупь догадался, что в нем под плотной бумагой десять тысяч американских долларов в банковской упаковке.
– На первое время хватит, потом я еще попрошу.
Геннадий Павлович хмыкнул, так многозначительно хмыкать умел только он. Серебров, сколько ни пытался издать подобный звук, полный высокомерия, презрения и в то же время скрытого уважения, так и не научился.
– Чего щеки раздуваешь? – скосив глаза, спросил Геннадий Павлович.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
