– А твоя машина где ночует? – поинтересовался он, закрывая ворота.
– На стоянке, – ответила Юля. – Сюда она не помещается.
– Продай гараж.
– Жалко. Пусть стоит. Может, пригодится?
– Почему ты не сдашь его в аренду? – задал вопрос Иванов, когда они уже шли к дому.
– Где я буду картошку хранить? – логика у Юли была женская.
От такого хода ее мысли Иванову стало весело:
– А ты посчитай, сколько получишь за гараж в месяц? Ну, экономист, посчитала? А теперь прикинь, сколько на эту сумму можно купить картошки? И что, стоит ли в таком случае делать запасы на зиму?
– Ой, а я об этом как-то не подумала. – Юля была явно удивлена полученным результатом.
– Видишь, как полезно иногда бывает общаться с умными людьми, – пошутил Иванов, обнимая Юлю за плечи. – Кстати, могу заплатить за аренду сроком на месяц.
– Саша! – Юля остановилась. В ее глазах Иванов увидел столько укора, что искренне пожалел о своей последней фразе.
– Извини, – проронил он тихо.
Юля направилась к подъезду. Иванов, постояв, бросился нагонять ее по утоптанному снегу.
– Юля, погоди!
Она остановилась. Он подошел и начал неуверенно:
– Все хочу спросить, как там… Ну, с ребенком?
– Я же сказала, это тебя совсем не касается, – напомнила Юля и первой вошла в подъезд.
Через десять минут Иванов, Тамара, Наташка и Юля сидели на кухне. Александр ужинал. Зевающая Наташка облюбовала себе место на коленях у Юли и, несмотря на уговоры матери, ни за что не хотела оттуда слезать.
– Мы с ней подруги, – защищала Юля свою подопечную. – Пусть сидит. Правда, Наташа, мы с тобой – подруги?
– Плавда, – соглашалась довольная Наталья, пытаясь достать вилкой кусок мяса из папиной тарелки. – А ты мне куклу подалишь?
– Какую? – с улыбкой поинтересовалась Юля.
– Наташа, как тебе не стыдно попрошайничать! – попыталась воспитывать дочку мать.
Но та сделала вид, что очень занята процессом доставания мяса и не слышит.
– С белыми волосами, там, у тебя в комнате, – продолжила Наташка, как ни в чем не бывало, поддев непослушный кусок вилкой. Но не успела донести его до рта. Упрямый кусок сорвался и упал между двух тарелок на стол. Недолго думая, Наташка достала его рукой и весь запихала в рот. Тамара, глядя на это, только покачала головой:
– Ну давай я тебе в отдельную тарелку положу, поросенок. Я же тебя спрашивала: есть хочешь?
– Не хочу! – попыталась выговорить Наташка, но из набитого рта раздалось только мычание. Поэтому она продублировала свой протест, помотав головой.
– Конечно, я подарю куклу, которая тебе понравилась. Как же не подарить ее такой послушной девочке? – сказала Юля с улыбкой, гладя дочь Иванова по голове.
Наташка с благодарностью взглянула снизу вверх на добрую хозяйку и начала усиленно жевать.
После ужина все, кроме Тамары и Наташки, пошли в зал смотреть телевизор. Ребенок направился в ванную готовиться ко сну. После проведенной мамой процедуры умывания и раздевания Наталья самостоятельно отправилась в спальню.
– Хорошая у вас дочь, – вздохнула Юля, задержав взгляд на Иванове.
Он заметил, что Тамара следит за его ответной реакцией. «Вот женская интуиция!» – усмехнулся Иванов про себя и спокойно произнес:
– Умница, вся – в маму.
Иванов чувствовал, как силы возвращаются с каждым днем. Даже грудь уже почти не болела. А после сытного и вкусного ужина он почувствовал себя еще лучше. О чем и сказал жене.
Когда легли спать, Тамара повернулась лицом к Иванову и положила голову ему на грудь.
– Саша, – тихо позвала она.
– Что? – также тихо отозвался он.
– Поговори со мной.
– О чем?
– О чем-нибудь.
– Ты спрашивай, я отвечу.
– Ты меня любишь?
– Люблю.
Тамара помолчала и задала другой вопрос:
– Саша, вот у тебя была первая семья, где-то растет твой сын. Ты мне никогда не рассказывал о них. Скажи, а тебе не хотелось бы сейчас увидеть сына, поговорить с ним?
– Нет, – после недолгих раздумий сказал Иванов и открыл глаза.
– Почему?
– У меня есть ты и Наташка.
– И ты никогда не думаешь о сыне?
– Думаю, когда алименты высылаю, – признался Иванов. – А так… Это очень болезненная рана в сердце. Если ее все время тревожить, то кроме невыносимой боли ничего не получишь. Мне проще не думать о прошлом. Вернее, делать вид, что ничего не было. Если меня вычеркнули из той жизни, зачем мне пытаться что-то исправить? У меня есть ты и Наташка. Это – моя настоящая жизнь. И вы – моя единственная семья.
– Я люблю тебя, Саша! – Тома прижалась к нему всем телом.
– И я тебя люблю…
Быстров приехал, когда Юля была на работе.
Обдумывая и анализируя все произошедшее за последние несколько дней, к единому решению они пришли не сразу.
Чтобы ускорить события, ближе к обеду Иванов позвонил Ларисе на работу.
– У меня есть новости для тебя! – услышал он знакомый голос в трубке. – Сегодня в семь часов вечера жду у себя дома. Не вздумай опоздать. И Есину ничего не говори. Я рискую.
– Буду вовремя, – заверил Иванов. – До вечера…
– Действуем, как договорились, – произнес Быстров, когда Иванов положил трубку. – За Ларисой налажено круглосуточное наблюдение. Чувствую, сегодня мы узнаем, где Батурин. И как бы мне с твоей квартирной хозяйкой побеседовать?
– Юля приходит с работы поздно, – Иванову показалось странным повышенное внимание Быстрова к Красовской. – О чем беседовать хочешь?
– О жизни… Значит, в следующий раз, – протянул Быстров.
Вечером, оставив на Юлиной квартире жену с ребенком, Иванов поехал к дому Ларисы на такси. Быстров ушел раньше.
Лариса открыла ему в коротком халате, слишком соблазняюще сидящем на ее шикарной фигуре.
– Ну что, родной, – произнесла белокурая женщина, усадив Иванова на диван, сама устроилась в кресле напротив, – влип ты по-крупному. Хасан этот – бригадир одного из «авторитетов». Тебе о чем-нибудь говорит такое погоняло – Бугор? – Лариса произнесла известную в городе кличку криминального воротилы.
– Понятно, – качнул головой Иванов.
– Порезал ты троих бойцов Хасана. Среди них – его младший брат. Тебя ищут и братки. Менты уже имеют ориентировку. Хасан пообещал штуку баксов тому, кто укажет, где ты находишься. Хочет тебя сам «замочить». Менты эту информацию знают и тоже стараются. Если найдут – сдадут Хасану.
