– Дима у нас Николсон-самоучка, – сказал Семёнов. – В студенческом театре играет, собирается актёрское образование получать, да я его теперь не отпущу никуда. Такие кадры самим пригодятся.
– Николай Витальич, это произвол! – заканючил Дмитрий Владимирович. – Вы мне перед отъездом обещали, что если справлюсь…
– Посмотрим, как дальше себя вести будешь. – Майор взял Риту за плечи, отвёл в сторонку: – Переволновался я за тебя…
– Ты всё знал? С самого начала?
– С самого начала я знал только историю с аварией на Кронверкском. В бредни насчёт клада не верил, считал, что эта басня о Волконской и Веневитинове гроша ломаного не стоит. Но гляжу: ты втянулась, нарыла что-то… кхм! Потом узнал, что тебя гопота какая-то пасёт. Ну, думаю, пора вмешиваться, не то пристукнут – что я матери скажу? Потом ты в Москву сбежала, подагру мою до обострения довела на нервной почве… кхм! Вот и решил я взять, как говорится, бразды правления в свои руки. Думал попервоначалу тебя дома на ключ запереть, чтоб не совалась куда не след. Но после Москвы ты и вовсе раскисла. Я твой характер знаю: тебя лишний раз заденешь, ты уже и в омут готова… Служба службой, а отцовство моё никто не отменял. Поразмыслил я и стал тебе помогать. Полегоньку, исподволь, чтобы гордость твою не затронуть. Визитка Иртеньевой в портмоне Калитвинцева была. Я, когда аварией занимался, нашёл её, но не подумал, что бабуся может быть связана с капиталом. А потом навёл справки и узнал, что она прямая родственница графини Воронцовой! Не признаю я случайностей… кхм! Отправил к ней Диму, он у неё про перстень и выведал. Я хотел сам дальше крутануть, но ты бы на меня до пенсии волчицей глядела. Тогда придумали мы с Димой эту эквилибристику с Веневитиновым: будто душа его о помощи вопиет. Взял он визитку, прибарахлился в своей костюмерной и заявился к твоим корефанам на Белградскую. Замок там совсем никакущий – пальцем открыть можно… кхм!
– Он говорил так складно! Да и лицо, стать… – сказал появившийся рядом с Ритой Джим. – Настоящая богема! Ни за что бы не подумал, что он выкаблучивается.
– Дима – талантище! Нынешние актёришки ему в подмётки не годятся. Ему бы с Качаловым играть или с этим… как его?… Смоктуновским. Может, и впрямь по парубку сцена плачет?
– Папа, не отвлекайся.
– Да, Ритусик… кхм! О чём бишь я?
– О том, как ловкач Дима визитку притаранил. Значит, ты меня на Иртеньеву навёл, а сам всё знал заранее?
Рита понимала, что её провели, причём провели по-детски, но перенесённый стресс вытравил все обиды. Она смотрела на отца, слушала его и чувствовала одну только радость.
– Иртеньеву я тебе подарил – цени, – продолжал Семёнов. – Не бабец, а кладезь гуманизма. Как там у вас говорят? – Аффтар жжот! Сама тебе перстень выкатила, я и не ожидал… кхм! Но про шифровку Пушкина я не знал. Лишь после кражи из музея на Мойке всё прояснилось. Хорошо, что со всех пушкинских записей сняты копии. Я попросил у музейщиков одну, а Дима занёс к нам домой.
– Я с ним так и не встретилась! Мог бы позвать…
– Ритусик, с твоей прозорливостью ты развенчала бы его в момент… кхм! Копию шифровки я передал тебе, но расшифровала ты её самостоятельно. Молодчага! Но я и не подозревал, что твои гопники такие упрямцы. Какого леща нам задали на Невском… «Опель» до сих пор в ремонте. А после ещё эта инсценировка похищения… кхм! Барбос – мастак на всякие подставы. Не нравилось ему, видите ли, что ты неразговорчива, надумал таким способом правду вытрясти. А ты тоже хороша – в подвал под пули полезла! Коммандос, ёшкин кот…
– Ты же за мной следил!
– Уследишь за тобой, как же! Случись что, мы бы тебя и прикрыть не успели… кхм!
– Если вы знали, что Асмуд – это Полкан… то есть тьфу!.. Барбос, то почему не сцапали его ещё там, в Питере?
– В том-то и дело, что мы его только накануне твоего отъезда пробили. А где искать? Он, поганец, в дурку залёг, а через день сбежал оттуда. Я сразу понял, что за вами поедет. Взял Диму, и погнали мы вдвоём в Италию. Тебе говорить не стал – зачем расстраивать? Ты ведь хотела без меня до всего докопаться… кхм! Подключили через Интерпол итальянскую полицию и от самого Рима вас опекали. Джованни пробовал даже своего человечка вам подсунуть… помните того, который к вам в вожатые напрашивался?… да вы его отшили. Секли мы, значит, за вами, секли, и вдруг вы сквозь землю провалились. Мы туда, а капкан уже захлопнулся. Тут у меня ноги подкосились – как быть?! Стою, песочу себя… кхм! Думали мостовую взрывом расхреначить, чтоб до вас добраться, да кто знает, как оно там, внизу? Не ровён час и вас черепками накроет…
– Как вы узнали про штольню?
– Асмуд ваш навёл. Который Барбос. Мы эту братию от римского аэровокзала вели, а здесь Джованни к ним сразу трёх агентов приставил. Глядим: в какую-то штольню безнадзорную полезли. Зачем? Мы за ними, а там как трахнет что-то!.. кхм!.. Дима пошёл посмотреть… дальше ты знаешь.
Итальянские полицейские уже заковали Асмуда-Барбоса и его звероподобных наперсников в наручники и по одному выводили из подземелья. Пошёл к пролому, припадая на подбитую ногу, и Дмитрий Владимирович Суханов.
– Не уходите! – остановила его Рита. – Вы нам жизнь спасли, а я вам и спасибо не сказала.
– Работа-с у меня такая, Маргарита Николаевна, – ответил Дмитрий Владимирович. – Исполняю, грубо говоря, служебный долг-с.
– Довольно уже фиглярничать, выходите из образа! – она засмеялась и протянула ему руку: – Меня зовут Рита.
– Дима, – представился Дмитрий Владимирович, пожал ей руку, и лицо его сделалось червонным.
Хрофт держал римский меч, которым хотел убить фарисея Асмуда. Меч ему нравился: настоящее, стародедовское оружие у ролевиков – редкость.
– Как бы его с собой на Русь вывезти?
– Не позволят, – вздохнул Дмитрий Владимирович. – Историческая ценность, достояние Италии.
– А я заныкаю!
– Найдут и отберут. Ещё и в карцере насидитесь.
Майор величественно, словно Марк Антоний после победы над войсками Кассия и Брута, взошёл на возвышение и положил руку на крышку гроба.
– Говоришь, нет там ничего? – спросил он Джима.
– Не то чтобы ничего… Но ни золота, ни драгоценных камней нет.
Семёнов сдвинул крышку и засунул руку в гроб. Пошукал там и извлёк дощечку с вырезанными на ней словами.
– Здесь по-латыни… Ритусик!
Рита взбежала по ступеням.
– «Сын вдовы!..» – разобрала она полустёртые буквы в начале.
– Сыном вдовы в Библии назван Хирам, – быстро вклинился Джим. – Все масоны называют себя так.
– «Гряди в Рим! Под средней колонной храма Кастора и Поллукса найди ветку акации, вскрой мраморную пяту и сделайся владыкой Ойкумены».
Ступня на постаменте
– Вот здесь её нашли, – сказал полиглот Суханов, выслушав пояснения поджарого профессора-итальянца, который привёл их к развалинам римского Форума. – Эти три колонны – всё, что осталось от храма Кастора и Поллукса.
