97
— Доброе утро, именинник!
Я, вздрогнув, открыл глаза и увидел сияющее лицо Элен всего в двух сантиметрах от своего.
— Доброе утро, чучело, — вздохнул я. — Разве так будят человека в день его тридцатилетия? Меня удар мог хватить. — Я протер глаза. — Который час?
— Шесть утра, — сказала она виновато, указывая на будильник на полу.
— Зачем ты разбудила меня в шесть утра? — спросил я, недоумевая. — Не поверю, что из-за разницы во времени.
— Я так разволновалась, — сказала Элен, все еще сияя.
Я посмотрел на нее и улыбнулся. Я был рад, что она здесь. Если кто-то во всем мире и мог помочь мне прожить этот день, так это Элен.
— Я хочу вручить тебе мои подарки, — продолжала она, — потому что мне уже пора убегать в свою спальню, чтобы твоя мама не заметила, что я не спала этой ночью в своей постели.
— Хорошая идея, — сказал я. — Это ее окончательно бы запутало. — Я подумал о последних словах Элен. — Подарки? — повторил я. — У тебя еще подарки? Я думал, что твой подарок — это приезд ко мне на день рождения.
Элен робко посмотрела на меня.
— Я не могла удержаться. Не бойся, я не потратила на это уйму денег, мне просто хотелось подарить тебе что-нибудь, что тебе по-настоящему бы понравилось.
Она подняла большой пакет, который таинственным образом оказался вдруг рядом с моей кроватью, и передала его мне. В нем лежали несколько со вкусом упакованных коробочек.
— И это все мне?
— Нет, — сказала она, улыбаясь во весь рот. — Это я просто издеваюсь над тобой, чтобы получить удовольствие.
— Что в них?
Она тяжело вздохнула, изображая отчаяние.
— Ты думаешь, я потратила столько времени на то, чтобы все это упаковать только для того, чтобы сразу рассказать тебе, что внутри? Открой и посмотри сам.
На то, чтобы развернуть километры оберточной бумаги мне понадобилось всего десять секунд. Кукла генерала Урсуса из фильма «Планета обезьян» («Я увидела его в магазине, и он мне показался таким прикольным со своим пистолетиком и лицом обезьяны, что я решила обязательно тебе его купить»); аудио-книга о том, как разобраться в себе «Почти нехоженая дорога» («Я подумала, что она может соответствовать твоему теперешнему состоянию ума»); несколько компакт-дисков («Я показала продавцу в „Тауэр Рекордс" список всех этих орущих и воющих рок-певиц, которых ты любишь, и он сказал, что эти тоже могут тебе понравиться») и, наконец, сделанная Сарой фотография, на которой мы с Элен лежим на Адском диване и поедаем чипсы из большого пакета («По-моему, на этой фотографии мы выглядим счастливо, как настоящие друзья. Это то, о чем мы никогда не должны забывать»).
— Просто не знаю, что и сказать, — сказал я, обнимая Элен. — Это не только мои самые первые подарки к тридцатилетию, но и самые лучшие. — Я нежно поцеловал ее. — Спасибо. Они классные.
— Пожалуйста, — сказала Элен. Она поцеловала меня в ответ и выскользнула из кровати. — Думаю, мне пора уходить.
Стоя передо мной в этой огромной пижаме, с едва выглядывающими из штанин ногтями ног, она выглядела восхитительно. Просто идеально. Почему я больше не хотел ее? Почему она больше не хотела меня? Извращенная природа человеческих влечений, подумал я, такая… как бы это сказать… извращенная.
— Десять долларов за твои мысли, — сказала Элен. — О чем ты думал красавчик?
Она произнесла «красавчик», как Кину Ривс в фильме «Успешное приключение Билла и Теда». Получилось очень похоже.
— Когда? — спросил я.
— Только что, когда я встала с кровати.
— Ни о чем.
— Врешь.
— Нет, правда.
— Опять врешь.
Я засмеялся.
— Ладно… ты права. Я кое о чем думал, — я решил не говорить ей, что размышлял о том, почему ее больше не хочу, и вместо этого поделился мыслью, которая пришла мне в голову вслед за той. — Я подумал о том, что где-то живет парень, который когда-нибудь влюбится в тебя. И я подумал, как счастлив он будет с тобой.
— Он хороший?
— Замечательный.
— И я его тоже полюблю?
— Ты просто голову потеряешь.
— А ему понравится татуировка у меня на попе?
— Он будет ее просто обожать.
— И чтобы это все предсказать, тебе достаточно было посмотреть на меня в своей пижаме?
Я засмеялся.
— Конечно.
— Ну, ты не так уж и не прав, Мэттью Бэкфорд, — сказала Элен, выходя из комнаты. — Не так уж и не прав.
98
В начале вечера того же дня мы с Элен сидели в гостиной и смотрели телевизор, ожидая Гершвина и Зою, чтобы вместе пойти в «Кингс Армс» праздновать мой день рождения. Прошло уже больше восемнадцати часов, как мне официально исполнилось тридцать, и пока все было в порядке. После завтрака — самого обильного завтрака за всю мою жизнь — родители вручили мне свои подарки (носки, мыло, трусы, шоколадки), а потом мы с Элен погуляли по парку Кингс Хит, пообедали в китайском ресторане, вернулись домой и посидели с родителями в саду во время их перерыва в домашних делах. Потом Элен заставила меня долго как следует рассматривать себя в зеркале, чтобы понять, изменил ли день рождения мою внешность. Она сама делала это каждый год (в двадцать и двадцать два изменения были к лучшему, а в двадцать один — «довольно противные»).
— Ну, как тебе нравится твоя новая кожа? — спросила она, выглядывая у меня из-за плеча.
Мне понадобилось довольно много времени, чтобы ответить ей, — настолько я был поглощен созерцанием своего отражения. Обычно я редко смотрелся в зеркало. Разве что иногда, мельком, но я ни разу не смотрел на себя так, будто хотел заглянуть в поры на коже. И я едва узнавал себя.
— И это так я выгляжу все время? — спросил я, с трудом веря своим глазам.
— Ты, кажется, разочарован?
— Я не разочарован, но я слегка удивлен. Ну, все ведь обычно как-то представляют свою внешность, даже если никогда не смотрят в зеркало. — Элен кивнула. — Так вот, то, что я вижу, совсем не похоже на мои представления.
— По-моему, ты красивый, — сказала Элен.
— Спасибо. Ты тоже очень даже ничего, но я вовсе не напрашивался на комплименты. Я не говорю, что я урод. Просто меня шокирует, что я все это время жил, не представляя себе, как я на самом деле выгляжу.
В дверь позвонили.
— Это Зоя и Гершвин, — сказал я, вставая.
— С днем рождения! — выкрикнула Зоя, входя в гостиную. Она поцеловала меня и попыталась обнять изо всех сил.
