– Ты не хочешь меня поцеловать? Может, скрепим нашу сделку? – предлагаю я.
– Ой, Кэс, извини. Я хочу это сделать вот уже двадцать шесть лет.
Я делаю вид, что не замечаю, как сильно он вспотел. И не придаю значения тому, как он неловко стукнулся о мои зубы, и на мгновение оказываюсь с Барри Картером за гаражом для мотоцикла. Потом мы приспосабливаемся, и вскоре мне уже нравится с ним целоваться. Мы оба очень опытны и умеем это делать.
Я приезжаю рано и занимаю место лицом к стене, чтобы Иззи могла видеть ресторан. Снимаю кольцо и кладу его под салфетку, – пусть это будет для нее сюрпризом. Потом снова надеваю, решив, как только она придет, пропеть «Та-да-да-да-а-а-а-а» и вытянуть руку. А может, лучше все-таки спрятать под салфетку? Не представляю, как Иззи к этому отнесется. Ведь Джош для нее единственный реальный шанс выйти замуж. Шучу. Я знаю, что дело не в этом, но это бесповоротно меняет дело. Точно меняет?
Нет, не меняет.
Да, меняет.
Иззи будет рада за нас.
Точно?
Наверняка.
Вот она. Целует меня, заказывает «Кровавую Мэри» и смотрит на меня.
– Что ты хотела мне сообщить? Делаю глубокий вдох:
– Я выхожу замуж за Джоша.
Воцаряется тишина. Не слышно ни звона бокалов, ни стука тарелок. Во всяком случае, я ничего не слышу. Я смотрю Иззи в лицо и жду, что она скажет.
– Ты выходишь за Джоша? – шепчет она и отпивает из моего стакана с водой.
Иззи явно обескуражена.
Но она рада.
Она рада?
Незаметно, чтобы она была недовольна.
Точно?
– Да, я же сказала. – Я широко улыбаюсь, потому что помолвленные женщины должны улыбаться, и Иззи это знает.
Я заказываю вино.
Она вертит в руках салфетку.
Я просматриваю меню.
А она нет.
Интересно, кто из нас первым сменит тему. Мы с Иззи всегда были абсолютно откровенны друг с другом. Исключая то, что я скрыла от нее, что она нравится Джошу. Но это было много лет назад, и это было правильно. Сейчас все было бы гораздо сложнее, если бы они тогда переспали. В любом случае, суть в том, что Иззи всегда была со мной предельно откровенна. Я бы не хотела, чтобы она промолчала, если у нее есть сомнения.
Но я все-таки не готова предстать перед ее неподкупной прямотой.
И одновременно так надеюсь, что она не заговорит о погоде.
Давай, Иззи.
– Кэс, должна сказать тебе прямо – я в шоке.
– Почему? – блефую я.
Но я знаю, почему. Потому что я никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
– Потому что ты никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
Я зло на нее смотрю. Официантка приносит Иззи ее «Кровавую Мэри» и перечисляет их лучшие блюда. Я заставляю ее повторить дважды. Иззи заказывает «это». Я прошу «то же самое». Ни одна из нас не имеет понятия, что мы заказали.
– Разве ты не говорила, что Джош будет прекрасным мужем? – подзуживаю я.
– Да.
– Разве ты не говорила, что мне нужно выйти замуж? Научиться доверять? Не избегать близости?
– Да.
– Так в чем проблема?
– Я не сказала, что это проблема.
– Но судя по всему, это так.
– Просто тебе нечего сказать. А тебе не кажется, что проблема все-таки есть?
– Нет. У меня нет проблем.
– Хорошо.
– Да, это хорошо.
Официантка возвращается с вином, водой и хлебом. Я так ей рада, как будто это моя давно потерянная сестра. Но она, ясное дело, не собирается садиться за наш стол. Я смотрю, как она торопливо уходит на кухню, оставив меня наедине с Иззи и ее бескомпромиссностью.
– А как же Даррен?
– Даррен? – Я не могу проглотить хлеб. Жую и жую, но он не глотается. Я пью воду. – А кто такой Даррен? Даррен многому меня научил. – Это меня не спасет, но я делаю глубокий вдох. – Я ему многим обязана. Он помог мне понять, что я способна на привязанность.
– Не говори со мной так, будто я член вашего исполнительного комитета, – обрывает она. Иззи же никогда на меня не нападает! Что я такого сказала? Я кажусь ей слишком напыщенной? Но я же не привыкла исповедоваться в сердечных делах, ведь куда легче довольствоваться игрой ума.
– Даррен много для меня значил.
– Ты его любила.
Я не могу сказать Иззи правду. Я не могу сказать, что выйти за Джоша – это для меня спасение. Она любит Джоша так же, как люблю его я, и она не простит меня. У меня нет выбора, придется переписать историю заново.
– Нет, Иззи, с Дарренном – это была страсть, – говорю я твердо, гоня мысли о том, что сделала ему больно.
– Ты говорила, что любишь его, – строго говорит она.
– Я ошибалась.
– Ты говорила, что никогда не ошибаешься!
– Я ошибалась и в том, и в другом! – Я почти кричу. Глубокий вдох и попытаться взять себя в руки. – Даррен говорил мне то, что не говорил никто другой, он научил меня смотреть на вещи иначе, но я его не любила.
Она смотрит на меня с явным недоверием.
– Значит, ты не можешь вспомнить те слова, которые он когда-то тебе сказал? Не помнишь, как вы с ним смеялись? И не говоришь о нем постоянно?
Она права.
– Даррен… – я делаю усилие, – …он меня вдохновлял, он был удивительный, но он для меня чужой. Женщины же не влюбляются в мужчин, с которыми только что познакомились.
– Конечно, влюбляются!
– Слушай, почему мы говорим о Даррене? С Джошем я чувствую себя уверенно. Я знаю его сто лет.
– В таком случае это не любовь, а расчет.
Официантка несет еду, и мы заключаем что-то вроде перемирия на время обеда. Мы мрачно жуем салат с козьим сыром и угрюмо глотаем вино.
Я думала, все будет не так. Я хотела, чтобы она была за меня рада.
– Думаю, Джош никогда не доведет меня до желудочных спазмов.
– Как Даррен.
Ее слова я пропускаю мимо ушей.
– Но это естественно. Я давно знаю Джоша. Что я хотела этим сказать?
Иззи явно расстроена этими переменами, но жизнь идет, и все меняется. Мне бы хотелось, чтобы все можно было изменить. Тогда все изменила встреча с Дарреном. После него я почувствовала себя одинокой. Но нужно как-то жить; дальше, а брак с Джошем – это шанс сохранить себя. Конечно, жаль, что Иззи сердится, но у меня совершенно нет выбора.
