– Я сожалею о том, что вы оба были обмануты его поверенным. Как только вы станете носить фамилию Шандос, вы подниметесь над любым бесчестьем, связанным с именем Кэшин.
С грустью она изучала его худое, некрасивое лицо, Он был ей симпатичен, хотя полюбить его она не могла. И поэтому ей было его жаль.
– У нас на острове есть поговорка, – проговорила она мягко, – «Не женись на женщине, если дым из трубы дома ее отца не виден с твоего двора». Наши дворы слишком далеки друг от друга. Когда мы познакомились, я понравилась вам, потому что казалась необычной. Но во время нашей помолвки вы стали считать это моим недостатком.
– Вы еще молоды, моя дорогая, и со временем мои вкусы и интересы повлияют на ваши, и вы по-другому начнете смотреть на мир.
– Мне девятнадцать лет, и мои вкусы уже давно сформировались, как и мой характер. Если вы намерены меня изменить, вы не должны на мне жениться.
– Но я должен, – упрямо заявил он.
Она отчаянно старалась выпутаться из сложного положения.
– Я не могу выйти замуж за вас. Мне очень жаль, но мои чувства принадлежат другому – тому, кто принимает меня такой, какая я есть, со всеми моими недостатками – и синяками.
У него перехватило дыхание.
– Кто он?
Она промолчала.
– Скажите мне, Лавиния, – приказал он. – Я хочу знать имя этого презренного субъекта, который осмеливается ухаживать за чужой невестой. Ну конечно, – протянул он. Постепенно до него начало доходить. – Человек без чести. Обманщик, который научил вас своим подлым трюкам. Боже милостивый, как я мог в вас так обмануться! Я видел в вас существо, абсолютно невинное, незнакомое с интригами. Я столько раз говорил Фрэнсис... – Он остановился. – Она знает? Или я последним узнаю, что вы обманывали меня с ее кузеном-распутником?
– Я не обманывала! – запротестовала она. – Мне больно разочаровывать вас, и я не желаю вас обманывать. Моим сердцем завладел другой, и он сделал мне предложение раньше вас. В тот день, когда вы сделали мне предложение, я сказала вам об этом – или, во всяком случае, пыталась сказать. Я искренне хотела вам понравиться, быть женой, которую вы хотите и заслуживаете. Но я не могу.
– Нет – и вы показали это с абсолютной ясностью. Надеюсь, вы не будете считать меня мелочным, если я потребую, чтобы вы вернули мне сапфиры?
– Слуга сейчас их принесет.
Он был слишком взбешен и оскорблен, чтобы слушать ее хорошо подготовленное извинение, и поэтому она просто протянула ему на прощание руку. Он отказался ее пожать.
Из окна спальни она смотрела, как он уходит с кожаным футляром. Не оглядываясь, он забрался в карету и навсегда исчез из ее жизни.
Как она сможет возместить убытки Гаррику? Он заплатил пять сотен фунтов за сапфиры, которые теперь принадлежат Ньюболду!
Остановившись у туалетного столика, она окунула заячью лапку в горшочек с пудрой и осторожно провела ею по щеке. Она хотела разочаровать Ньюболда, но вовсе не хотела, чтобы Гаррик снова увидел ее синяк.
– Лавиния? – Фрэнсис заглянула в комнату. – Ньюболд ушел? Тебе пришло письмо, срочное.
Лавиния увидела почерк матери, и сердце ее забилось от дурного предчувствия. «Боже, помилуй нас...» Ее пальцы застыли и окоченели; она не могла даже двигать ими.
– Пожалуйста, открой его для меня. Читай.
Фрэнсис развернула лист.
– «Моя дорогая Лон... Лун... «
– Лонду, – прошептала она.
– «Твоя сестра Китти... « О Боже, тут и в самом деле очень печальные новости. Возможно, ты сама хочешь их прочитать?
Лавиния яростно затрясла головой:
– Нет! Я не могу заставить себя читать эти строки. О, мои бедные родители. И Керрон – Китти была его двойняшкой. Они были так близки и так...
– Но она была жива, когда твоя мать написала это письмо. Слушай! «Твоя сестра опасно больна. Когда ты получишь это письмо, она уже может оказаться в царстве Божием. Вспоминай нас в своих молитвах и будь уверена, что она говорит о тебе с той же нежной любовью, какую всегда к тебе испытывала. Она просит, чтобы ты не задерживала свою свадьбу, но надеется, что в этот день ты будешь думать о ней». О, Лавиния, бедное дитя.
– Я еще не чувствую этого. Я не чувствую, что потеряла ее. – Лавиния смахнула слезы. – Пока сама не увижу, я не поверю. Когда моя мать написала это?
Фрэнсис взглянула на письмо.
– В воскресенье.
– Если есть шанс увидеть ее, прежде чем она... – Она не могла произнести ужасное слово. – Меня так тянуло домой! Теперь я знаю почему. Я должна вернуться на остров как можно скорее.
– Ньюболд даст тебе свою карету и лошадей.
– Нет, не даст, – заявила Лавиния. – Он очень недоволен мной, потому что я...
– Это ваша первая ссора? – Фрэнсис похлопала ее по руке. – Если он сердится из-за твоего появления у мирового судьи, то это ненадолго. Уверена, что, когда я сообщу ему о болезни твоей сестры, он в тот же миг полетит тебе на помощь.
– А я так же уверена в том, что он не сделает этого. Я расторгла помолвку. И он забрал у меня сапфиры.
– Лавиния!
Она знала, что еще обязана сделать. Она повернулась к своей удивленной подруге.
– Я не могу выйти замуж за него, потому что я люблю Гаррика. Вот, я сказала это. Прости, что не говорила тебе раньше, но я... впрочем, теперь это не важно, – быстро произнесла она. – Я должна уехать сегодня же. Ты знаешь расписание северных почтовых карет?
– Я никогда не путешествовала в почтовой карете, но думаю, что они отправляются каждый вечер. Мне послать слугу на Ломбард-стрит, чтобы купить тебе билет?
– Да, спасибо, – облегченно улыбнулась Лавиния. – Мне нужен один до Ливерпуля или, возможно, до Кендала. Оттуда я могу добраться до Уайтхейвена и в понедельник успеть на корабль, идущий на Мэн.
– Ты призналась Уильяму о своем... о Гарри?
– Да, – ответила она рассеянно, направляясь в гардеробную.
– Твой чудесный свадебный наряд, – скорбно покачала головой Фрэнсис. – И портрет работы Хоппнера.
Лавиния начала вынимать из шкафов платья и белье.
– Селеста может упаковать все это для тебя.
– Нет, мне нужно себя занять, иначе я буду думать и вспоминать.
Она сняла со стены акварель в раме и посмотрела на птицу, изображающую Китти. «Пожалуйста, дождись меня, – удаляла она, – я столько хочу тебе сказать. Я полюбила красивого мужчину, как ты и надеялась. И я хочу, чтобы ты узнала об этом».
Гаррик явился в особняк лорда Эвердона прямо из Докторс-Коммонс, где купил брачную лицензию. По дороге он сочинял объявление о свадьбе. «Лорд Гаррик Армитидж, владелец Монквуд-Холла и Моултон-Хита, – очень впечатляет! – женится на леди Лавинии Кэшин, дочери лорда Баллакрейна, в частной церемонии».
