В шестнадцать лет ее совратил сын дантиста. Или она его. Она читала американские комиксы, оставленные туристами. Из них она почерпнула много полезных сведений о любви, сексе, морали, еде, машинах и пауках. У сына дантиста были кудрявые волосы, и звали его Густав, что сыграло свою роль.
Фиделия слушала иностранцев и мотала все на ус. Она выучила немецкий и французский, в честь родителей. С фрау Стриппс она говорила на местном диалекте, а с дантистом и его сыном по-итальянски.
Она научилась здорово кататься на горных лыжах. В один прекрасный день она так разогналась, что оказалась возле Больцано, в сосновом лесу, где можно встретить черный «мерседес» и где для белых лошадей строят конюшни.
Когда ее Грязнуля сдох, она украла деньги, сделала из него чучело и спрятала в чемодан. Иногда она сажала его рядом с собой и гладила, вспоминая его веселый и добрый нрав.
С семнадцати до восемнадцати она в основном пила и мало что запомнила.
Она вышла замуж за сына дантиста, который без всякой необходимости заменил ей все зубы на искусственные – для рекламы собственного дела. Он пообещал, что однажды свозит ее в Нью-Йорк. Она знала, что это пустые слова, но ей и таких-то слов до него никто не говорил. Свой красный велосипед она повесила на стену в спальне. Она в нем больше не нуждалась, ну разве что для путешествия в мир грез.
В кинотеатре в Локарно она посмотрела фильм Рене «Ночь и туман» и после этого проплакала три дня. Она не сомневалась, что в толпе женщин, бегущих по заснеженному полю, увидела свою мать. В коричневом платье в белый горошек, с кастрюлькой спаржи в руках. Или со спагетти? Что они там ели в Дахау?
В девятнадцать Фиделия родила. Вместе с Густавом, все еще ассистентом дантиста, они жили в шале под Эйденбергом. Она часто приезжала в санаторий и смотрела новый телевизор, одна в игровой комнате, кормя своего ребеночка и отпивая жирное молоко прямо из банки. За это время сменились три начальницы. Она уже толком никого не знала.
По воскресеньям она гуляла по лесу, подолгу останавливаясь перед тем или иным деревом. Иногда прихватывала с собой чемодан. Всё стало ей более или менее безразлично. Она катилась по наклонной плоскости. Как низко она скатилась? Три бизнесмена из Потсдама заплатили ей четыреста долларов за «акт милосердия». В наказание она истыкала себе грудь булавками.
Постаревшая фрау Стриппс устроилась на работу в приют для стариков близ Золдена. Ее ребенок то ли умер, то ли обрел новых родителей. Теперь она красила волосы и ногти в рыжий цвет. Ей нравилось уединяться в лесу с мужем Фиделии, ассистентом дантиста. Фиделия видела в бинокль, что они занимались непотребными вещами. При первом же удобном случае она упаковала чемоданы, сняла деньги с книжки и вскоре снова оказалась недалеко от Больцано, в том самом лесу, где когда-то пыталась воссоздать зыбкие воспоминания.
Она провела в Больцано неделю, две недели, месяц. Она понимала, что ее запасы «на черный день» не вечны. Ей очень не хотелось расставаться со своими чемоданами, но и таскаться с ними по свету было нереально. Она устроилась официанткой в кафе города Больцано. С ее знанием четырех языков (еще учила английский) она пришлась там очень кстати. Пока она работала, ее ребенок сидел на кухне в инвалидном кресле. Она сняла две комнатки. Всюду были разложены открытые чемоданы – на столе, на полу, под кроватью, – и в любой момент она могла изучать их содержимое: чучело собаки, пустые пузырьки из-под духов, вишневые косточки, инструменты, с помощью которых муж-дантист выдрал все ее зубы, желтую краску, слитую в чемодан из шести банок, иголки для шитья, «Анну Каренину», любовные письма родителей, которые она сама за них написала, сто свечных огарков, карты пустынь практически без опознавательных знаков, перегоревшие лампочки, сохраненные по причине острой жалости, осколки разбитого стекла, потерянные вещи, подобранные в локарнском кинотеатре, где, как ей показалось, она увидела свою мать в фильме «Ночь и туман», разбившиеся фарфоровые собачки, которые она собирала, тщась воскресить своего Грязнулю, открытки Рима со старыми особняками, перечни названий городов и стран, казавшихся ей экзотическими и манящими, песок с запахом моря, которое она никогда не видела своими глазами.
Подобно матери, она оказалась хорошей стряпухой. На оставшиеся деньги она открыла собственный ресторанчик под названием «Красный велосипед», который пользовался успехом. Наконец-то в Больцано появились настоящие спагетти. Весь город терпеливо ждал, сбудется ли мечта Фиделии. Она свято верила в то, что в один прекрасный день за столик сядет ее отец и она его накормит.
