Николя поднес свой «Блэкберри» к самому ее носу и с яркой вспышкой увековечил ее курносый нос, широкую панораму тройного подбородка и лоснящуюся кожу с прыщами. В один клик он поместил снимок на стену в «Фейсбуке», чтобы видели все двести пятьдесят тысяч «друзей», и со злобным торжеством написал: «Плачу той же монетой. Алессандра, она же Алекс Брюнель».
Она повернулась и убежала. Не обращая внимания на любопытные взгляды гостей, он осушил третий бокал и быстрым шагом направился к бару. Публика в этот вечер отличалась каким-то особенно невыносимым занудством: наверное, слишком много тузов собралось в одном месте… «Ах, дорогая, это чудесно! Да, Анастасия и Гаспар совершенно точно переезжают на новую квартиру, Фабиан поменял дизайн в трехуровневых апартаментах, это ска-зоч-но… Ты видела Паоло этим летом? У него новая яхта… У меня просто сердце разрывается при мысли о бедной супруге этого хама, после его истории с горничной… Мы здесь пробудем до воскресенья, а потом едем в Рим, но Лоренцо полетит на своем самолете, ну, ты же знаешь… Ванда стала такая стройная, интересно, кто ее врач… Элен бросила Родольфо, но будет присматривать за замком».
Хорошо бы здесь сейчас оказалась Кассия Карпер с Саванной и другими манекенщицами. Николя удивился, поймав себя на том, что ему не хватает Новезана и белобрысого актера Криса. Даже американки куда-то подевались, может, их сочли недостаточно благопристойными для этой вечеринки? И швейцарцев тоже не было видно, и парочки геев. Может, они все уехали и снова вернулись к привычной жизни?
– Добрый вечер, синьор Кольт.
Ему улыбался бармен Джанкарло.
– Вы сегодня без синьорины Восс?
– Она уехала в Париж.
– Тогда наслаждайтесь вечером, ловите миг удачи.
Николя усмехнулся:
– Не очень получается. Эти молодожены и вся их свита словно сошли с экрана сериала «Сплетница».
– Невеста происходит из одной из самых богатых семей Италии, – объяснил Джанкарло, понизив голос, – а он – из аристократов. Они сочетались браком вчера в Риме. Об этом писали все газеты.
– Захватывающе, – с иронией произнес Николя. – И явно заслуживает того, чтобы выпить шампанского.
Наследница миллионов и сказочный принц танцевали щека к щеке, а шансонье с платиновыми волосами принялся за «Море» Шарля Трене под застывшими взглядами родителей, бабушек, тетушек и близких друзей новобрачных. Николя редко приходилось видеть такую выставку украшений, дорогих часов и достижений пластической хирургии.
Шампанское медленно, но верно делало свое дело. И тут Николя нащупал в кармане карточку Давиде. А что, если ему позвонить? Тогда можно будет отправиться на берег, в ресторанчик «Вилла Стелла» или еще куда-нибудь, где вкусно кормят.
– Странно, – сказал вдруг Джанкарло, глядя на море.
Николя проследил за его взглядом и увидел на быстро темнеющей воде один из круизных теплоходов.
– Что там?
– «Сагамор». Он подошел слишком близко. Посмотрите.
И действительно, корабль был гораздо ближе к берегу, чем в пятницу вечером. Можно было различить большие черные буквы на корпусе. До берега долетал шум двигателя и мешанина звуков музыки и сотен человеческих голосов.
– Вы хотите сказать, что это «поклон»?
Джанкарло кивнул:
– Да, только он почему-то не дал тройного туманного гудка. И он никогда не подходил к берегу так близко.
Николя пожал плечами:
– Может, на борту какие-нибудь новые развлечения?
– Может быть.
Гигантский корабль словно застыл на воде. Он остановился возле того прибрежного рифа, где только сегодня утром они плавали с Дагмар Хунольд, и сиял всеми огнями, как огромный дом.
– Эй, что он делает? – удивился Джанкарло. – Я весь сезон вижу это судно дважды в неделю, но оно никогда не подходило так опасно близко.
Официанты сновали между столиками, разнося маленькие палочки с нанизанными на них жареными омарами, scampi fritti. Шансонье запел «Ti amo» для любителей медленных танцев. Корделия и Джорджо, не замечая никого вокруг, с наслаждением целовались.
Перед Николя вдруг вырос неизвестно откуда взявшийся господин средних лет, в смокинге, довольно бандитского вида.
– Это вы писатель? – спросил он, раскуривая сигару.
Голос у него был противный и резкий.
Колечко сигарного дыма доплыло до Николя, вызвав воспоминание об отце.
– Да, это я, – ответил он.
Незнакомец еще раз затянулся.
– Моя жена совсем на вас помешалась, – произнес он без всякого выражения.
И удалился.
Николя уселся возле бара, держа в руке бокал. Подумать только, ему, Николя Кольту, не с кем провести вечер. Он даже рассмеялся. Отец бы закатил глаза, скорчил гримасу и произнес: «Ох уж эти женщины!» Облокотившись на стойку бара, Николя огляделся. К этому времени уже взошла луна и каждая деталь праздника стала видна как на ладони. Яснее слышался гомон голосов, фейерверком вспыхивали вечерние туалеты от знаменитых кутюрье и умопомрачительные драгоценности; пламя свечей и завитки сигарного дыма плавно раскачивались в такт музыке, растворяясь в мягком тепле летнего вечера.
К нему, пошатываясь, направлялась какая-то девушка с длинными каштановыми волосами.
– Вот ты где, писатель, – заплетающимся языком пробормотала она.
Она была либо сильно пьяна, либо под кайфом, а может, и то и другое. Слишком короткое дымчато-черное платье из шелка и газа обнажало кривоватые коленки, на пальце сверкал бриллиант величиной с виноградную косточку. Ее бокал опасно накренился в сторону Джанкарло.
– Налейте мне еще, – приказала она. – Водки. Впрочем, все равно, наливайте что хотите.
И она громко и визгливо расхохоталась.
– Ты один? – обратилась она к Николя, метнув на него взгляд неестественно фиолетовых глаз.
Девушка не была красавицей: нос с горбинкой, рот чуть набок, но в ней присутствовал определенный шарм.
– Как видишь.
Она прижалась к нему:
– Что, правда? У тебя нет подружки? У такого парня, как ты?
Он делано улыбнулся:
– Была подружка.
Он еле удержался, чтобы не добавить: «А теперь еще и ребенок».
– Я тоже одна. И это так противно…
Она вдруг завыла.
– Ты подруга Корнелии?
– Корделии, – поправила она, безуспешно пытаясь взгромоздиться на высокий табурет.
Ему пришлось ей помочь.
– Увы. Я ее старшая сестра. И меня никто замуж не берет.
– И тебя зовут…
– Лилиана. Но ты зови меня Лили. А ты как сюда попал?
