Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Он вам тоже читал? Удивительный старик! Говорят, все еще выходит в аудиторию.
Юлиан Илларионович Меринг, старейший профессор юрфака, читавший курс истории государства и права, был стариком с отменным чувством юмора и постоянно украшал свои лекции цитатами из Островского, пьесы которого знал, наверное, наизусть. Его пленяла музыка бытовой речи девятнадцатого века, и многие словосочетания, употребленные не единожды, прочно осели в головах у студентов.
– Читал, читал, – подтвердил адвокат. – У меня с тех пор самым любимым выражением осталось «наши обстоятельства в упадке». Как раз к случаю, вы не находите?
– Нахожу, – лицо Баглаева снова стало скучным и серьезным.
По одному экземпляру каждого ходатайства он положил в дело, на вторых поставил свою подпись и вернул адвокату.
– Не пытайтесь склонить меня на свою сторону упоминанием о наших с вами преподавателях. И если уж вспоминать цитаты, наиболее часто употребляемые уважаемым профессором Мерингом, то я приведу ту, которую каждый студент слышал хотя бы раз, в основном во время зачетов и экзаменов: «Меня не то что уговорить – в ступе утолочь невозможно». Надеюсь, помните?
– Помню, – рассмеялся Кирган. – Заодно хотел спросить: что это вы меня совсем не вызываете? Неужели никаких следственных действий с участием моего подзащитного не проводится?
Вопрос был риторическим: Виталий Николаевич исправно посещал Ламзина в следственном изоляторе и прекрасно знал ответ. Но опять же, надо прощупать почву.
– Будет необходимость – вызову, – сухо ответил Тимур Ахмедович. – Пока такой необходимости не возникало. Проводятся оперативные мероприятия.
– А ознакомление с заключениями экспертов? По гильзе, по одежде. Неужели еще не получили?
– Заключения есть, – не стал скрывать следователь, – но без исследовательской части, только выводы. Вы должны понимать, что подготовка полного текста заключения, с которым я обязан ознакомить вашего подзащитного, требует немалого времени. Вот когда все будет готово – милости прошу.
– Понял, – весело проговорил адвокат. – Значит, нет?
– Значит, нет, – твердо сказал Баглаев. – У вас все?
– На сегодня – да. Засим разрешите откланяться.
Настроение у Киргана ничуть не испортилось. Отказ следователя в удовлетворении ходатайства адвоката – дело настолько обычное, что иногда даже удивляет, если происходит наоборот. Ромка Дзюба – парень толковый, с хваткой, и если он сказал, что реальных кандидатов на роль мстителя по конфликту между Болтенковым и Аникеевым нет, то нечего и огород городить, версия эта, вероятнее всего, тухлая. Однако из короткого разговора со следователем Виталий вынес немало полезного для себя. Во-первых, Баглаев как-то особенно трепетно чтит уголовно-процессуальный закон. Во-вторых, он не стремится показать, кто здесь главный, а кто так, на паперти с протянутой рукой. В-третьих, Тимур Ахмедович явно не из тех, кто пытается создать видимость активной работы над уголовным делом и при отсутствии реального движения набивает «корки» многочисленными документами, от которых ни холодно ни жарко, но зато у дела вид солидный, и сразу понятно, что следователь не баклуши бьет, а землю носом роет вместе с операми. Если начальство спросит – как говорится, «есть что не стыдно показать». В-четвертых, он не склонен к панибратству и к сокращению дистанции по любому поводу. В-пятых, у него хорошая память. И в-шестых, ему явно не чужд вкус настоящего русского языка. Блеск в глазах следователя и оживление при упоминании цитат из Островского говорили об этом совершенно однозначно. Ну что ж, информации вполне достаточно, чтобы в дальнейшем выстраивать отношения более продуктивно.
* * *
Молодой высокий широкоплечий мужчина разбежался и без труда перемахнул через забор, огораживающий сдвоенный участок в поселке Раздоры. Работы по ночам не ведутся, прораб строго соблюдает правила: после 23 часов шума быть не должно. Конечно, на противоположной стороне участка стоит бытовка, в которой ночует сторож, но он особо не напрягается: красть тут пока еще нечего, портить тоже, до завоза дорогих отделочных материалов дело пока не дошло.
Мужчина медленно шел по участку, пока не дошел до того места, где когда-то стоял дом Маклыгиных. Вот здесь… Вот на этом самом месте он попрощался с девочкой, которую знал с самого ее рождения. Он, Юрка Шокин, и его закадычный дружок Игореха жили на одной улице в маленьком провинциальном городе, ходили в один детский садик, потом учились в одном классе и все десять лет сидели за одной партой. Когда у Игорехи родилась сестренка, она стала их общей сестренкой. Родители у Игорехи труженики великие, оба вкалывали на двух, а то и трех работах, чтобы в семье было все необходимое, чтобы дети ни в чем не нуждались. Девочку часто поручали попечению старшего брата, а на самом деле – и Юркиному тоже, потому что парни встречались рано поутру и расставались только тогда, когда родители загоняли спать. Все вместе: и малышку в ясли, и уроки, и в футбол поиграть, и в детскую кухню за смесями, и в гараже что-нибудь мастерить, и пеленки в стиральную машину засунуть… С памперсами в их городе было напряжно, частенько не хватало, вот и приходилось старым дедовским методом, благо старые Игорехины, да и Юркины пеленочки, многократно стиранные и глаженные и оттого мягонькие, в семьях сохранились.
Девочка росла слабенькой, была маленькой и худенькой, много болела, и мальчишки опекали ее, защищали, никому в обиду не давали. А она, словно пытаясь компенсировать невозможность гулять и бегать с подружками, целыми днями сидела за книжками, училась лучше всех в классе. Еще в детском саду воспитательница частенько усаживала всю группу в кружок, давала Игорехиной сестричке книгу и велела читать детям вслух, а сама бегала на кухню попить чайку и поболтать с поварихами и нянечками, а то и в магазин смотаться успевала или даже в находящейся в этом же здании поликлинике врача навестить. Читала девочка в пять лет бегло и с выражением, малыши слушали ее, раскрыв рот и сопереживая злоключениям Элли, Тотошки и их друзей в поисках Изумрудного города или Оли и Яло, попавшим в Королевство кривых зеркал. Книги были старыми, но на приобретение новых, написанных для детей в последнее десятилетие, у детского садика денег не было, пробавлялись тем, что приносили родители и бабушки с дедушками.
Школу сестра Игоря закончила, само собой, с медалью и с огромной кипой грамот за победы в областных олимпиадах по разным гуманитарным предметам. К этому времени Юрка Шокин уже давно получил права и гонял фуры, встретил хорошую девушку, москвичку, женился на ней и спокойно и счастливо жил в семье родителей жены, замечательных и добрых Павла Анатольевича и Валентины Яковлевны Маклыгиных, которые приняли зятя как родного. И тут позвонил Игореха: сестра хочет поступать в институт в Москве. Попросил Юрку узнать, есть ли в этом институте общага и дают ли там места абитуриентам.
Юрка, само собой, первым делом обратился к тестю с тещей за советом, но Валентина Яковлевна тут же руками замахала.
– Что ты, что ты, Юрок, какая общага! Даже если она в этом институте и есть, то какие там условия для подготовки к экзаменам? Да, у девочки медаль, но все равно как минимум один экзамен сдавать придется. Знаю я эти студенческие общаги, туда коменданты за деньги кого только не заселяют! Нет, нет и нет! Пусть приезжает и живет у нас.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
