Конвейер войны работает беспрерывно, как и должно быть. Как учили. На месте бывшего блокпоста боевиков тут же выставлен наш. Экипажи БРЭМок, не мешкая, принялись за сооружение укрытий для остающихся на ключевой точке подразделений. До отведенного нам района действий осталось совсем чуть-чуть. Как раз те места, которые мы немногим больше суток назад промерили своими ногами. Все до боли знакомо. Даже карта не требуется.
Выскочили на Первомайскую. Колонна тут же рассредоточилась. Не выдержали «духи». Видать, лавры успехов во время первого штурма вскружили голову. Решили, что и сейчас в легкую расправятся с нами. Шансы у них нанести колонне существенный урон, конечно, имелись, но для этого просто необходимо было пропустить технику мимо себя, а затем ударить в тыл и с флангов. Но как раз этой-то возможности войска бандитам и не дали, еще на подходе к первой городской больнице развернувшись в боевой порядок. Благо ширина улицы это позволяет.
В ответ на первый же выстрел гранатомета бронетехника открыла массированный огонь из всех стволов, превращая здания в руины и хороня под обломками боевиков. Вовремя подоспевшие «Сушки» довершили разгром, обработав больницу НУРСами. Стена огня и кирпичной пыли встала на месте бывшего опорного пункта. Не останавливаясь, «броня» проследовала к очередному импровизированному ДОТу[17], каковым стал подвал нефтяного института, практически перегораживающего улицу. До президентского дворца осталось пробиваться всего ничего. От института — каких-то два квартала. Но для этого жизненно необходимо сломить сопротивление засевших там «духов». Бой начал приобретать позиционный характер. Пора и нам приниматься за работу.
Возле полуразрушенной сберкассы, в которой нам не так давно довелось укрываться, бронетранспортер резко свернул вправо и остановился, прикрывшись зданием от шальных пуль. Ну что парни, наш выход.
Едва успели спешиться, как из высотки-«свечки» по броне ударила очередь. Укрывшись за машиной, ответили огнем. Наводчик, моментально развернув башню, поддержал из крупняка, насквозь пробивая стеновые панели. Чертыхаясь и матерясь, под грохот КПВТ[18]через развалины рванули к девятиэтажке.
Выскочив из-за угла, короткой очередью срезаю изготовившегося к стрельбе гранатометчика. Уже заваливаясь на спину, тот смог все же нажать на спуск. Выстрел ушел в небо, распустившись в вышине шапкой взрыва от сработавшего самоликвидатора. Успел! Страшно подумать, если бы не смог, то гореть нашей рабочей «лошадке» синим пламенем. Сзади слышен топот догоняющих меня парней.
Живых в здании не обнаружили. Можем, когда захотим. Наскоро обыскав трупы, выбежали на улицу, короткими перебежками перемещаясь к следующему дому. «Броня», завывая движком, ползет следом, ощупывая башенными стволами округу.
Планомерно обшаривая строения, постепенно втягиваемся в частный сектор. Вот уже и знакомый поворот узкой улочки. И надо же! Из внезапно распахнувшейся калитки наперерез БТРу выскакивает бабка с раскинутыми в стороны руками. Глаза вытаращены, рот раскрыт в беззвучном крике. Водила резко жмет на тормоз. Качнувшись, «броня» встает, как вкопанная. Я же кое-как справился с инстинктом, чуть было не нажав на спуск. Ну и за что же старикам такие испытания?
— Что случилось, нана Зара? — узнал я выбежавшую.
— Там… там… — Словно позабыв остальные русские слова, повторяла женщина.
Больше добиться ничего не удалось. Не в себе она. Не сговариваясь, взяв оружие наизготовку, ворвались во двор. А там двое солдат молча волокут к стене дома Магомеда, и сержант уже целится в него из автомата. Дед, естественно, упирается, что-то пытается сказать, но его никто и слушать не собирается.
— Отставить! — командирским тоном заорал я. — Кто такие? Старший — ко мне!
Не знаю, что удержало бойцов. Могу только предположить, что наша группа все же выглядит внушительно, особенно если учесть численное превосходство. Да и признать в нас своих солдатики были просто обязаны — на боевиков мы все-таки никаким боком не похожи.
— Сержант …, — фамилию я так и не разобрал, слишком уж невнятно он ее произнес, опустив оружие.
— Старший лейтенант, спецназ, — представился я, — позывной Мокрый. Доложите обстановку, сержант! Что тут происходит? По какому поводу этот цирк?
Бойцы тем временем отпустили старика, настороженно глядя на нас. За стволы благоразумно хвататься не стали.
— Следовали в колонне, — с вызовом пояснил старший. Дескать, что ты вмешиваешься, старлей, не зная ситуации? Тем не менее, строевую стойку принял — вот что значит воинская дисциплина! — Откуда-то с этого направления по бэтээру выстрелили из гранатомета. При проверке домов в этой халупе обнаружили окровавленный бушлат, а в нем пробитый военный билет, весь в крови. Этот дед у «духов» на подхвате.
— Вас тут трое. Где остальные? — задал закономерный вопрос. — Все живы?
— Четверо колесо на бэтээре меняют, тащ старший лейтенант, — отрапортовал сержант. — Повезло. Взрывом только колесо в клочья разнесло, а так бэтээр целый. Еще трое проверяют дома по той стороне улицы. Потерь личного состава нет.
— Хорошо, сержант. Вольно. Как тебя, кстати, звать-то?
— Ну… Игорем, — растерянно ответил парень.
— Вот что, Игорь, — решил я прояснить ситуацию, — с этим дедом мы познакомились позапрошлой ночью. В курсе, что тут творилось?
— Конечно, — кивнул сержант, — мы, правда, в город не входили, но рассказов наслушались.
— Так вот, Магомед прятал у себя наших раненых солдат. А сосед, русский кстати, продал его с потрохами. Пришли «духи» и бойцов этих расстреляли прямо у деда в доме. Собирались и его, да мы помешали. Так что не по делу вы старика собрались мочить. На будущее запомни: не всякий чеченец враг, а русский — друг. Поэтому, прежде чем предпринять что-то непоправимое, если это не диктуется обстановкой, неплохо бы соображалку включить. Усвоил?
— Так точно, товарищ старший лейтенант.
— Да расслабься ты, не в строю стоишь, а я тебе не командир. Всего лишь старший по званию. Хочу с тобой просто по-человечески поговорить. Ты же у деда оружия не нашел?
— Нет, — мотнул головой Игорь, — ничего, кроме этого не находили, — указал он на валяющийся на земле бушлат.
— Стало быть, тебе и твоим бойцам ничего не угрожало?
— Нет.
— Так за каким хреном вы Магомеда мочить собрались? Стрелять ведь потащили? А дед — насквозь гражданский человек, к боевикам никакого отношения не имеет. Ему сейчас со всех сторон плохо. «Духи» чуть не пристрелили, теперь вы накинулись… Сейчас бы ты старика пристрелил, а потом бы сам себя корить стал, когда бы отошло. Соображаешь?
