Деревянный молоток в руке судьи грохнул по дубовой столешнице, объявляя об окончании суда.
— Радуйся, что вешать тебя будут по британским законам, через десять дней после приговора, так что еще похлебаешь баланду, — как в тумане услышал Андреа голос охранника, когда его вводили в каземат. Но особой радости почему-то эта новость ему не принесла.
Только в темноте сырой камеры к Андреа вернулась способность соображать. Он никак не мог понять, почему он неожиданно оказался в такой, мягко говоря, непростой ситуации. Что неправильного он сделал в последние дни, почему его судьба приняла такой резкий поворот. С тяжелыми мыслями сидел Андреа на тюремных досках, не видя выхода и теряя надежду. Барбаросса, словно пытаясь поддержать хозяина, прыгнул на откидной топчан и сел рядом с человеком. Тихое мурлыканье раздалось в каземате.
Глава 25
Никто не спросит, чье богатство,
где взято и какой ценой:
война, торговля и пиратство —
три вида сущности одной…
Гете. «Фауст»
Топо поспешил за Андреа спуститься на берег, но потом решил вернуться и прихватить с собой Барбароссу. Кот истосковался по суше и с удовольствием прогулялся бы по Венеции на плече хозяина. Но когда спустя минуту Топо поднялся на палубу, он увидел, как Андреа уводит конвой. Он также заметил, что конвой не был местный, венецианский. Скорее всего это были англичане из Ост-Индской компании, которая позволяла себе хозяйничать в Венецианской республике, приходящей в упадок. Барри, словно почуяв неладное, вырвался из рук и ринулся по трапу на берег.
Дальше юноша с удивлением наблюдал, как вооруженный до зубов отряд выстроился на пристани, чтобы ни один из моряков «Диссекта» не спустился на сушу. Более того, на берегу напротив фрегата были установлены несколько пушек на случай, если «Диссект» решит уйти без разрешения. Рикардо, знавший не понаслышке о методах и повадках компании, понимал, что нужно предпринимать срочные меры. Когда начало смеркаться, он юркнул в трюм и отыскал Мокея. Тайком, чтобы их не заметили, они пробрались в каюту капитана. Там без посторонних ушей и вдали от посторонних глаз они составили план. Решено было, что Топо сбежит с корабля и всеми правдами и неправдами прорвется в Модену, куда в ближайшие дни прибудет, а может, уже прибыл Джанкарло Марео. Рикки привлек Мокея к операции не только потому, что полностью ему доверял. На канонира возлагались отвлекающие действия. Мокей выслушал план, пожевал прокуренный ус и согласился.
— Только вот что, парень, я бы на твоем месте побольше денег взял. — Мокей словно проиграл в уме все возможные перипетии путешествия в Модену. — Будут деньги — будет и прямая дорога куда хочешь.
— Тогда надо… — замялся Топо. И добавил: — Я ведь все свои деньги хранил у капитана.
— Ну, что ж. Что-то мне подсказывает — вот тот сундук надо ломать. Там точно что-то найдется. Я думаю, твой друг тебя простит. И чувствую я, завтра на палубу поднимется гвардия, и у нас не только деньги отнимут, но и последнюю рубаху.
Мокей с видом опытного взломщика осмотрел сундук, затаившийся под столом капитана. Он долго изучал резного оленя на крышке, при этом хмыкал и качал головой. Потом достал из-за пояса нож, легким движением вскрыл внутренний замок. Как и предполагалось, сундук был полон золота. Но канонира больше всего привлек сложенный в несколько раз кусок шелковой ткани.
— Интересно, откуда это? — пробормотал себе под нос Мокей, ощупывая узор по краю ткани.
— А тут еще и шкатулка. — Топо запустил руку в груду золота и вытащил деревянную коробку.
Каково было его изумление, когда внутри шкатулки обнаружилось несметное количество крупных бриллиантов.
— Да тут каждый камешек стоит больше, чем все золото в сундуке! — изумленно сказал Топо.
— Тогда надо сделать так! — Хоть план побега и был придуман юношей, но слова старого морского волка он слушал и полностью доверял канониру.
Мокей достал из сундука шелковый лоскут, пересыпал в него бриллианты, один из них он вручил Топо, остальные завязал в узелок и, осмотревшись, запихал его в старый кувшин, стоявший в углу. А потом взял пустую бутылку со стола, расколотил ее и ссыпал в кувшин осколки.
— Может, и не заметят. Лазить будут по шкафам, по столам, сейф точно вынесут, а горшок с мусором мало кого заинтересует. Ты, парень, возьми золота сколько утащишь, а камешек на крайний случай сохрани, да?
Рикки возражать не стал.
Примерно в полночь корпус «Диссекта» сотряс грохот мортиры. Холостой выстрел осветил гавань не хуже китайского фейерверка. Пока стражники на берегу суетились, не понимая, что произошло, Топо скользнул через борт и, набрав как можно больше воздуха, нырнул в холодную февральскую воду. Потом он еще долго плыл, подбираясь к южной оконечности Венецианского порта, подальше от кораблей английской эскадры. Уже из последних сил он выполз на берег и лег, стараясь отдышаться. Зимнее море — не самое лучшее место для заплывов, и Топо какое-то время казалось, что он не сможет перебороть пронизывающий холод и что вот-вот ноги сведет смертельная судорога и темные воды Адриатики поглотят его навсегда. Через полчаса он уже немного пришел в себя и согрелся, насколько это можно было в мокрой одежде. Рикардо прислушался и понял, что суета в гавани после выстрела мортиры стихла, выбрался из порта и, избегая больших улиц, отправился на поиски места, где можно окончательно согреться и приготовиться к походу. Стуча зубами, Топо добрался до ближайшей таверны, которая была открыта ночью, и после коротких переговоров с хозяйкой, скрепленных золотой монетой, получил ночлег.
— А что же ты, благородный господин, — пожилая и худая, как сушеная рыба, хозяйка освещала оплывшей свечой путь на второй этаж, где сдавались номера, — мокрый такой? Под дождь попал? Интересно, где?
— Какой дождь! Бандиты тут у вас совершенно обнаглели. Я направлялся в Модену по торговым делам. И вот! Напали просто на улице! По голове стукнули. — Топо притронулся к затылку, и на лице у него появилось неподдельное выражение боли. — И в море кинули.
— И денег не взяли? — В голосе хозяйки промелькнуло недоверие.
— Забрали, но не все. Видимо, спугнул их кто-то, — самозабвенно врал Топо. — Вы лучше скажите, вы мне камзол сможете купить к утру? И еще мне нужна лошадь. Дела не терпят промедления.
— Да где же я возьму лошадь?
— Ну, подумайте, вы же местная. — В руку хозяйки скользнул еще один золотой.
— Я даже и не знаю, господин, чем вам помочь. Уж очень мне вас жалко. Поговорю с мужем, может, он согласится нашу кобылу вам дать на время.
— Вот и хорошо. — Топо остановил хозяйку, которая уже отперла дверь в комнатку. — И учтите, если вы мне поможете, я вас дополнительно отблагодарю.
— Да проще простого! Я вам дам камзол моего мужа!
— Ваш муж просто клад! — обрадовался Топо. — Извините, я сейчас хочу снять мокрую одежду.
