— Я не был ни богом, ни демоном, Марк, я всего лишь играл их роли в написанном кем-то спектакле. А вот вы, похоже, утонули в навязанном вам монсёньором Доминго образе. Мой вам совет: попытайтесь всплыть и посмотреть на мир трезвыми глазами. Ваш ад очень скоро перестанет быть театром, он станет образом жизни для тех, кто возьмется играть сатанинские роли. И дорога к Богу для этих людей будет закрыта.
— И это говорите вы, атеист Чарнота? — насмешливо спросил Ключевский.
— Я решаю только за себя, Марк, но не собираюсь решать за все человечество. Ибо допускаю, что человек по фамилии Чарнота может заблуждаться и в большом, и в малом. Потому что он всего лишь человек. Один человек. А перед ним вся Вселенная.
Наш спор с Марком был прерван Крафтом. Вацлав Карлович долго ходил кругами вокруг саркофага со своим мигающим прибором, пока не огласил зал истошным воплем:
— Эврика!
— Это в каком же смысле? — удивился Марк.
— Он открывается! — воскликнул потрясенный Агапид, и оказался прав.
Толстенная стена, которую Ящер с Якуном не сумели пробить даже с помощью паровой машины, дрогнула и стала медленно отползать в сторону, открывая широкий проход. Саркофаг готов был поделиться с нами своими тайнами, но мы не спешили воспользоваться его любезным приглашением. Это сооружение атлантов таило в себе столько сюрпризов, что любой вменяемый человек испытывал невольное опасение и за свое будущее, и за будущее всего человечества.
Самым невменяемым из нас оказался Крафт. Вацлав Карлович слишком долго стремился к древней тайне, чтобы теперь в растерянности стыть на пороге величайшего открытия. Всем остальным не оставалась ничего другого, как последовать за обезумевшим авантюристом. В саркофаге загорелся свет. Источник этого света мы пока не видели, зато могли во всех подробностях рассмотреть, как устроено его чрево. Правда, ничего поражающего воображение мы не обнаружили. Круглое помещение диаметром около пятидесяти метров было практически пустым. Если не считать небольшого помоста в самом центре. Пол саркофага был разрисован геометрическими фигурами, в которых мы без труда распознали пентаграммы.
— Это и есть Большой Магический Стол? — спросил де Перрон, слегка разочарованный заурядным зрелищем.
— Вероятно, — не очень уверенно отозвалась Анастасия.
Крафт заметался по залу, пытаясь найти нужную точку, прибор в его руке вибрировал словно живой. Видимо, этот странный предмет, похищенный нами из замка Монсегюр, действительно имел какое-то отношение к этому саркофагу и к Большому Магическому Столу.
— Я включу эту штуку, можете мне поверить, Чарнота.
— А стоит ли, Вацлав Карлович? — усомнился я. — Как бы нам не нажить большой беды.
Но, кажется, я был единственным сомневающимся в этом зале. Все остальные напряженно следили за действиями Крафта, который бегал от одной пентаграммы к другой и шептал побелевшими губами то ли проклятия, то ли заклятия. Мне, признаться, это зрелище очень скоро прискучило, и я от нечего делать поднялся на помост и облокотился на перила. Бернар де Перрон последовал моему примеру. Очень может быть, что либо я, либо менестрель задел какую-то кнопку или сдвинул рычажок, хотя вроде бы ничего подобного на помосте не наблюдалось. Только зал вдруг начал преображаться с пугающей быстротой. Сначала погас свет, вогнав всех присутствующих в суеверный ужас, потом он вспыхнул с новой силой так, что я невольно закрыл глаза. А открыв их, я увидел над головой звезды.
Звезды на первый взгляд были самыми обычными, внушающими доверие своим натуральным блеском. Похоже, мы каким-то необъяснимым образом вырвались из подземного царства на поверхность, поскольку исчез не только каменный свод, угрюмо нависавший над нами, но и стены провалились куда-то. Мы находились в центре огромной площади, расцвеченной мириадами огоньков, которые спорили со звездами, ехидно при этом нам подмигивая. Потом вокруг засверкали молнии и загремел гром, хотя на небе вроде бы не было ни облачка.
— Где мы? — в ужасе воскликнул де Перрон.
Я промолчал, поскольку не знал ответа на этот вопрос. А больше отвечать менестрелю было просто некому — наши коллеги по удивительному приключению куда-то исчезли, унесенные страшной и непонятной силой.
— Надо идти, — сказал я Бернару.
— Куда? — спросил он, испуганно озираясь по сторонам.
Идти действительно вроде бы было некуда, но и стояние на помосте не имело смысла. Поэтому я первый спустился на грешную землю и медленно двинулся вперед. Бернар де Перрон надежно страховал мой тыл.
Молния ударила столь неожиданно, что я невольно отшатнулся. Впрочем, моя предосторожность была излишней, электрический разряд разрушил груду камней в десятке шагов от нас, не причинив нам никакого вреда. Однако нельзя было исключить, что следующий разряд будет более точным — в том смысле, что отправит нас с шевалье на тот свет без покаяния.
— А может, мы уже на том свете? — высказал предположение менестрель.
— Почему вы так решили, дорогой Бернар?
Де Перрон смутился. Похоже, менестрель что-то от меня скрывал. Я вдруг припомнил, что, стоя рядом со мной на помосте, он то ли читал молитву, то ли декламировал стихи.
— Это не стихи, — покачал головой Бернар в ответ на мой вопрос, — это старинное заклятие, о котором я вычитал в одном древнем манускрипте. Монсеньор Доминго сказал, что оно оберегает от нечистой силы.
— И о чем говорится в этом заклятии?
— Понятия не имею. По-моему, это совершенно бессмысленный набор слов.
— В следующий раз, дорогой Бернар, я вам советую крепко подумать, прежде чем следовать дружеским советам монсеньора Доминго. Иначе в один прекрасный момент вы действительно окажетесь в аду. Зачем вы увязались за нами?
— Монсеньор Доминго сказал, что это мой долг, — вздохнул де Перрон. — Я в этом не был уверен и пытался воспользоваться советом Марка де Меласса, но мне помешали гоблины.
— Ну хорошо, а зачем вы читали это заклятие, стоя на помосте?
— Мне посоветовала сделать это Анастасия.
Я так и знал, что без ведьмы здесь не обошлось. А Бернар де Перрон был нужен служителям храма Тьмы в качестве наивной и чистой души. Марк и вправду пытался отправить менестреля домой, но сделал он это в тот момент, когда возвращение было уже невозможным.
Мы долго блуждали с Бернаром среди гигантских валунов, шарахаясь от молний и вздрагивая от громовых раскатов. Впрочем, я очень быстро сообразил, что именно валуны являются мишенью для электрических разрядов, и старался держаться от них подальше. Мы ждали рассвета, но, увы, он так и не наступил. Похоже, мы попали в место, где царила вечная мгла.
— Послушайте, сир Вадимир, вы ведь могущественный маг, почему бы вам не прибегнуть к этому древнему искусству?
Если бы я действительно был магом, то, безусловно, воспользовался бы советом утомленного приключениями менестреля. К сожалению, я не знал ни одного магического заклинания, кроме пресловутого «крибли-крабли-бумс». Конечно, было величайшей глупостью надеяться, что оно нам поможет в столь сложной ситуации, в которую мы угодили то ли по недоразумению, то ли по воле служителей храма Тьмы, но тем не менее я произнес загадочные слова вслух, дабы успокоить своего захандрившего спутника. Сначала мне показалось, что мои скромные потуги в области магии закончились пшиком, но я ошибся. Что-то начало меняться в окружающем нас сумрачном мире. Стало как будто светлее.
