да ? — хмыкнула она. — Можешь называть меня госпожой
— Девушка, да вы извращенка! Меня подобные игры совершенно не интересуют!
— Как жаль! Как жаль, что мне плевать!
В мою грудь что-то ударилось, и меня прошиб электрический ток. Качнувшись, я наступил на что-то, чего раньше на полу не было. Значит... не дар, а стреляющий электрошокер? Если после первого выстрела я устоял, то второй и третий друг за другом свалили меня на колени.
«Многозарядный стреляющий электрошокер» — с недовольством подумал я, упираясь о пол локтями. Оставалось только удивляться, как я до сих пор не потерял сознание.
— Что тебе от меня надо?! — рыкнул я, сбросив маску саркастического дурачка. После трех картриджей электрошока настроение шутить испарилось.
— Отец продаст твои красивые зрячие глазки и мозги на изучение, а пока он договаривается с покупателем, я побуду с тобой.
Это точно карма! Я сбраконьерствовал золотой рог и теперь кто-то другой захотел сбраконьерствовать мои глаза. Если пересадить их другому человеку, то он сможет использовать мою текующую стадию зрячести, но развитие глаз остановится навсегда. И все же глаза с первой стадией зрячести можно продать на черном рынке за солидную сумму! Только одно понять не могу: зачем кому-то покупать мой мозг для изучения.
— А вы не мелочитесь. Продать глаза с практически второй стадией зрячести... это мощно! Могу себе представить, какую истерику закатит покупатель, поняв, что получил бракованый товар.
Я немного приврал насчет «почти второй» стадии. Сейчас у меня была уверенная первая стадия. Зато таким образом я выиграл себе немного времени, чтобы узнать, кто именно охренел, пожелав продать мои глаза. Раз уж все равно вляпался, то пойду до победного конца .
Агафонов, Балашковский и тот охранник на проходной АПИКа — единственные, кто знал, что я достиг первой стадии зрячести. Между начальной стадией и первой слишком большая разница, поэтому глаза с начальной стадией на черном рынке никого не интересовали. Так что Заболоцкий и его свежеиспеченные четверокурсники-огневики вне подозрений.
Только я отдышался, как получил в спину контактным электрошокером и свалился на бок. У девицы явно не все дома, раз уж она с таким удовольствием жарит меня электричеством. Мне нужно отвлечься от физической боли и дать сдачи, иначе меня сделают овощем. Овощ — верная кондиция для продажи на запчасти.
Больше мы не разговаривали: у меня не было лишних сил, а у нее — интереса к моим словам. Я же отвлекался, как мог, думая, что за дерьмо происходило в академии, что на вступительном испитании абитуриентов-простолюдинов продавали в рабство и на органы? И при этом под подозрением был действующий ректор.
Психопатка от шокера перешла на пытки током меньшего вольтажа, умудрившись сорвать или срезать мою футболку и олимпийку Лисовской. Мозги текли, и оставаться в сознании с каждой минутой становилось все сложней и сложней. Вспомнилась Юля — которая абитуриентка — и при очередном электроударе я простокал ее имя.
Пять секунд, десять... минута. Я начал очухиваться без новых порций электричества и наконец смог открыть глаза. Рядом со мной в полуприседе сидела толстая женщина и что-то порывисто писала на смартфоне. Нижняя половина ее лица кривилась, а верхняя спрятана за очками, похожих на тепловизор. Так вот как она меня так быстро нашла!
Вдруг она встала и ушла на диван, продолжая истерически с кем-то переписываться. Ей кто-то что-то нехорошее написал? Или так она отреагировала на имя Юля? Ее звали Юля, и она посчитана себя рескрытой и поэтому испугалась?
Получив короткую передышку, я взял себя в руки и достал из пространственного кармана мосинку, пока психопатка сняла тепловизор и была занята своим смартфоном. Все ровно в ярком, но слабом свете экрана я не мог ее опознать. Скорее всего это была наша первая встреча.
Тихонько усевшись на полу, я перехватил мосинку и прицелился. Щелкнул затвор, дичь насторожилась, но я был быстрее и стрелял практически в упор. За первым выстрелом я сделал два добивающих, чтобы наверняка. Психопатка вскрикнула, но быстро заткнулась. Я оставался в напряжении, но за десять минут никто не отреагировал на шум. Тогда я расслабился, опустил мосинку и лег на пол передохнуть.
Сколько у меня было времени на отдых — неизвестно. Наемники явно не полезут, пока «госпожа» развлекалась, но они наверняка оговаривали какое-то конкретное время. Мне стоило поспешить, использовать фактор неожиданности — пристрелить наемников и сбежать. Ольга обещала, что пошлет за мной кого-нибудь. На КПП ведь тоже охрана. Я видел одного, а по логике их точно должно быть не меньше двух. Запара. Проблема. Задача.
Включив фонарик на смартфоне поярче, я зафотал труп и особенно лицо для последующего опознания. Брать с собой труп не было ни возможности, ни необходимости. Объем пространственного кармана все еще слишком мал, плюс я не знал, как потом избавляться от трупа в современных реалиях. Появление нового излома тут же засекут СКИты, поднятые по моей тревоге. Открыть портал и кинуть в него тело, как это произошло со Шлятским-старшим, с самого начала было паршивой идеей.
Готовый выбивать дверь, я совершенно не был готов к тому, что внутреннюю скрытую дверь психопатка оставит незапертой. Перед уходом из погреба я обыскал труп и забрал всю полезную мне экипировку с сожалением обнаружив, что картриджи для стреляющего электрошокера закончились, а контактный шокер разрядился. Кинув все, кроме тепловизора, в бездну, я залез в ее смартфон.
Неприятной неожиданностью стала проверка по лицу, и мне пришлось потратить некоторое время, чтобы заменить ее на проверку по польцу (моему) для дальнеишей работы. Это была моя большая победа: в галерее куча селфи-фотографий, в заметках — пароли (включая пароль от империала) ‚ а в империале вся необходимая мне информация: фио, документы и вообще все.
Агафонова Юлия Борисовна, тридцать четыре года. В уведомлениях висит напоминание о приеме эндокринолога в понедельник и результаты последнего анализа на сахар.
От автора:
Большая просьба поделиться впечатлением о прочитанных главах и поставить лайк. Обратная связь от читателей помогает продвигать книгу и радует автора)
Глава 22
— Ух, какой запущенный диабет второго типа! — удивился я, просмотрев график изменений по нескольким результатам. — Прогрессирует. Хреново лечишься!
Покопавшись в документах Агафоновой, я также обнаружил информацию о четырех разводах,
