настолько нас поразил вид святого отца. Он поздоровался с нами кивком головы, продолжая сильно дрожать.
— Что с вами, падре? — спросил доктор Монардес. — Лихорадка, по-видимому, усилилась?
Это было заметно невооруженным глазом, но ответ святого отца оказался несколько неожиданным.
— Эта лихорадка — дар Божий, сеньоры, — сказал он, и я должен отметить, что в его голосе звучал энтузиазм. — Благодаря ей, сегодня ночью меня посетили исключительные видения.
— Да, да, — ответил доктор Монардес и подал мне знак приготовить свежие листья.
— Нет, правда, — повторил святой отец. — Я увидел сцены из Апокалипсиса. Так ясно, как сейчас вижу вас.
— Вам нужно лечиться, падре, — сказал доктор.
— Какие точно сцены, святой отец? — спросил я.
— Я увидел двадцать четыре престола и старцев, сидящих на них, — ответил Луис дель Алькасар.
— Кого? — переспросил доктор, нагревавший табачные листья на жаровне.
— Старцев, — повторил святой отец. — От первого до последнего. Двадцать четыре старца.
— Ну надо же! — сказал я.
— Да. А из престолов вырывался свет, слышались голоса и выстрелы.
Доктор озабоченно положил руку на лоб падре и сказал:
— Лоб горячий. Лихорадка еще не отступила.
— Я видел семь светильников огненных, — продолжил святой отец, игнорируя доктора. Он обращался ко мне, явно чувствуя мой интерес. — А также книгу, запечатанную семью печатями.
— Какую книгу? — спросил я.
— Не знаю, — ответил падре. — На ней ничего не было написано. Но я видел печати. Особые красные печати.
— Восковые? — спросил я.
— Мне кажется, да, — кивнул отец дель Алькасар. — Я также видел, как сломали печати. Когда была сломана первая печать, появился всадник на белом коне и с луком в руке.
— Какие интересные видения, падре, — заметил доктор Монардес. — Сидите спокойно, мы поменяем вам повязку на голове.
Я развязал белый платок, завязанный у святого отца под подбородком — он придерживал на голове вчерашний табачный лист — после чего доктор осторожно накрыл его лысое темечко новым листом, нагретым на жаровне, а я вновь завязал платок.
— Сейчас ложитесь, святой отец, чтобы мы могли положить листья на грудь.
— Позднее я увидел и Смерть — всадника на бледном коне, — продолжил падре, укладываясь на спину. — Конь был пестрый, серый в белых пятнах. Это значит — бледный конь.
— А как выглядит Смерть, сеньор? — спросил я, накладывая листья ему на грудь.
— Как самый обычный всадник. Ничем не отличается от первого всадника.
— С человеческой фигурой? — спросил я.
— Да, с человеческой фигурой. Он появляется после того, как будет сломана четвертая печать.
— Но, падре, все это уже описано в Апокалипсисе, — заметил доктор Монардес, и в его голосе явно прозвучал скепсис.
— Да, это так, — согласился святой отец. — Но совсем другое — увидеть все собственными глазами. Своим внутренним взором, — уточнил он.
— А что еще вы смогли увидеть, падре? — продолжал я расспрашивать. — Я не читал Апокалипсис. То есть, читал, но не помню хорошо.
— Я увидел, что после того, как была сломана пятая печать, из-под алтаря появились души умерших во имя веры в Господа, и как они призывали к отмщению.
— К отмщению? — переспросил доктор. Святой отец энергично кивнул. При этом он продолжал сильно дрожать. — Надо же, как типично! — отметил доктор Монардес.
— Это все, что я смог увидеть. Но важнее то, что, как я думаю, мне открылись некоторые тайны Апокалипсиса. Да в сущности, я в этом нисколько не сомневаюсь. Я абсолютно уверен, что, начиная с первой и до одиннадцатой главы, речь идет об отрицании иудаизма, наказании евреев и разрушении Иерусалима. Именно это я и хочу сейчас описать. С Божьей помощью передо мной откроется тайный смысл Откровения.
— Падре, — сказал доктор Монардес. — Завтра я снова зайду к вам. Но если лихорадка усилится, пошлите кого-нибудь за мной раньше. Не раздумывайте и не ждите!
Святой отец согласился, и мы с доктором ушли. Доктор выглядел озабоченным.
— Лихорадка у него не проходит, — сказал он задумчиво. — Уже должны были появиться признаки улучшения, но их нет.
Однако все его опасения развеялись на следующий день. Впрочем, это был день, когда освободили Сервантеса. Расставшись с ним, мы вновь пошли к отцу Луису дель Алькасару.
— Мне были новые видения! — сообщил он, когда мы вошли. — Думаю, теперь все прояснилось.
Сцена, которую мы застали, не особо отличалась от вчерашней, если не считать, что лихорадка несколько поутихла, но чернильных пятен и бумажных листов стало еще больше.
«Интересно, что значит быть таким человеком?» — подумал я. На секунду я даже испытал легкий испуг.
Доктор снова положил руку на лоб священника, но на этот раз остался доволен.
— Мне кажется, что телесная температура пришла в норму, — отметил он. — Хотя, по всему видно, вас еще трясет, святой отец.
— Да, — подтвердил дель Алькасар. — Но я благодарен этой болезни, сеньоры. Какие видения! Четыре ангела с четырех концов света, — он обратился ко мне. — Я видел и пятого, как он поднимается на востоке, держа в руках Божью печать.
— А как выглядела эта печать? — поинтересовался я.
— Обычная красная печать, — ответил святой отец. — Только больших размеров.
— Насколько большая? — спросил я. — Такая? — и показал руками что-то наподобие среднего калача. Во всяком случае, я так себе ее представлял.
— Нет, думаю, что больше, — ответил священник.
— Такая? — я немного развел руки в стороны.
— Может быть, и такая. Что-то похожее, — неуверенно ответил священник.
— А от чего вас больше трясет, сеньор, от лихорадки или от видений? — поинтересовался доктор Монардес.
— Наверное, все-таки от лихорадки… Мне трудно сказать, — ответил святой отец. — Они появлялись одновременно.
— Вы не должны удерживать болезнь, падре! — строго сказал доктор Монардес. — Когда вы пытаетесь задержать видения, вполне вероятно, вы тем самым удерживаете и болезнь.
— Нет, нет! — покачал головой священник. — Уверяю вас, что это не так.
— А что другое вы видели, падре? — спросил я.
— О, поистине удивительные вещи… Как звезда Полынь падает на землю. В Апокалипсисе говорится, что от нее воды сделались горькими и многие люди умерли от этого. Я также видел исполинского ангела, сходящего с неба, окутанного облаком; над головой его была радуга, и лицо его, как Солнце, и ноги его, как столпы огненные. Одной ногой он стоял на земле, а другой — на море и держал в руках раскрытую книгу. Нет, нет, я не смог увидеть, что это за книга, — обратился он ко мне. — Но не видения важны, сеньоры, мне думается, что я понял смысл пророчества. Все нужно понимать in praeteritus.
— In praeteritus? — переспросил я.
— Через прошлое, — пояснил доктор, меняя табачные листья.
— Вот именно, — кивнул священник. — Это уже случилось. Пророчество оказалось верным, и оно уже сбылось. Антихрист уже побывал на Земле. Главы
