Финч побледнел.
— Сюда, — сказал он. — Я всё подготовлю. Вы хотите что-либо сказать перед кремацией? Может, произнести молитву?
— Нет, — в унисон ответили мы с Лукасом.
Финч снова покосился, переводя взгляд между мной и Лукасом.
— Хорошо, — натянуто сказал он.
Наше разномастное трио, состоящее из вампирского Лорда, феникса-детектива и трупа на колесиках, последовало за Финчем вглубь крематория. Я покосилась в сторону двери. Боатенг должен был прислать свидетеля для кремации. На данный момент мы были единственными в здании.
— Мне стоит позвонить Боатенгу, — пробормотала я, обращаясь к Лукасу.
Финч повернул голову.
— Как только вы покидаете пределы лобби, ваш телефон перестаёт работать. Мы блокируем входящие сигналы — мы обнаружили, что это лучший способ позаботиться, чтобы похоронные службы не прерывались неподобающими рингтонами.
— Нам стоит продолжать без свидетеля, — сказал Лукас.
— Мы сжигаем тело убийцы, который был убит офицером полиции менее двадцати четырёх часов назад. Нам нужен официальный свидетель на случай того, если потом будут возникать вопросы
Лукас закатил глаза.
— Человеческая бюрократия — это идиотизм.
— Она существует не просто так, — я достала телефон. — Я сбегаю на улицу и посмотрю, что скажет Боатенг. Тебе нужно оставаться здесь, — я показала на накрытое тело Лазаря. — Ну знаешь, на всякий случай…
Лукас кивнул.
— Какой такой всякий случай? — спросил Финч.
Право ответа на этот вопрос я решила оставить Лукасу.
— Я скоро вернусь к вам, — поспешно сказала я. Затем смоталась из здания.
— Я как раз собирался вам звонить, — сказал Боатенг, ответив после первого гудка. — Боюсь, у меня плохие новости.
Мои мышцы напряглись в ожидании.
— Что такое?
— Мне наконец-то удалось получить кое-какие сведения из больницы. Они подтвердили, что фото Лазаря, которое у нас есть, совпадает с внешностью пациента по имени Дерек Бентли, которого они лечили от рака лёгких.
Окей.
— Проблема вот в чём, Эмма, — сказал Боатенг, подбирая каждое слово. — Сотрудники стационара сообщили мне, что Дерек Бентли был госпитализирован в пятницу. Он лёг в больницу в три часа дня для плановых процедур и мониторинга и выписался лишь следующим утром. Когда он якобы убивал Патрика Лейси в Барчепеле, он также был в лондонской больнице и проходил химиотерапию.
Я поморгала несколько раз.
— Он обеспечивал себе алиби, — сказала я. — Он лёг в больницу, затем украдкой смылся и вернулся в Барчепел, чтобы убить Патрика Лейси и…
— Нет, — перебил Боатенг. — Я поговорил с медсестрой, которая работала с ним на протяжении ночи. Он никогда не оставался один дольше, чем на полчаса. Они постоянно проверяли его состояние. Лазарь никак не мог убить Патрика Лейси.
— Это невозможно.
— Боюсь, это правда.
К моему горлу подступила желчь. Был кто-то ещё; Господь всевышний, где-то был ещё один.
— Разберитесь с кремацией, — посоветовал Боатенг. — Затем приезжайте сюда в участок. Теперь, когда мы знаем о Лазаре, найти его сообщника должно быть проще. А найдём сообщника, найдём и багбира.
— Нам нужен независимый свидетель перед началом кремации, — напомнила я ему.
— Я уже отправил двух офицеров и местного поверенного. Они должны скоро приехать.
— Хорошо, — я кивнула. — Я встречусь с вами в участке сразу же, как только закончу здесь.
Я только сбросила вызов, как тут же подъехала машина, хрустя гравием под колесами и поворачивая на небольшую парковку. Дверца открылась, и выбрался констебль Ротсей, нетерпеливо хлопающий глазами.
— Привет! Детектив Боатенг сказал мне приехать и наблюдать за кремацией? — он задал это как вопрос, так что я кивнула в знак подтверждения.
— Сюда ещё едут поверенный и ещё один офицер, — сказала я ему. — Спасибо, что приехали в такой ранний час.
Ротсей дружелюбно улыбнулся.
— Это моя работа, — он потянулся в машину и достал стакан на вынос. — Я подумал, вы захотите кофе перед тем, как мы начнём.
Я выдохнула.
— Вы просто посланник божий.
Он улыбнулся мне.
— Стараюсь изо всех сил.
Он передал кофе. Я аккуратно положила арбалет к ногам и тут же сделала глоток. Кофе был еле тёплым, но всё равно весьма желанным. Я причмокнула губами.
— Изумительно, — я сделала глоток побольше. — Можете пойти внутрь, если хотите. Я подожду прибытия остальных.
Ротсей покосился на дверь крематория.
— Кто ещё там есть?
— Лукас и директор крематория.
Он облизнул губы.
— Подожду здесь.
— Он не опасен, — бесстрастно сказала я.
— Кто?
— Лукас. Лорд Хорват. Знаю, он вампир, и знаю, что он устрашает, но он хороший парень.
— Ну-ну.
Я вздохнула. Видимо, одного лишь моего слова недостаточно, чтобы переубедить Ротсея.
— Весьма невероятно, что вам удалось сделать вместе, — признал он. — Поистине невероятно. Вы спасли Миранду Джеймс и её ребёнка. Кто бы мог подумать, что такой старик ответственен за весь этот бардак? Я всю ночь не спал, думая об этом. А утром почти не было аппетита на завтрак. Обычно я ем плотный завтрак. Я большой фанат сухих завтраков Shreddies, но иногда позволяю себе побезумствовать и ем Coco Pops.
Что-то во времени суток или, возможно, ситуации вызвало у Ротсея отчаянную потребность поболтать. Я покосилась на него, делая очередной глоток кофе. Мой язык ощущался как-то шершаво и неприятно. Я нахмурилась, пока Ротсей продолжал тараторить.
— Тут весьма славно. Умиротворённо. И наверное, огонь очищает. Когда я умру, я тоже хочу, чтобы меня кремировали. Обоих моих родителей похоронили, но мне ненавистна мысль о том, что меня затолкают в гроб под землёй. Всё прах, и в прах вернётся. Так ведь правильно, не так ли?
Я поднесла руку ко лбу. Я устала сильнее, чем думала, и начинала испытывать слабость. Я поморщилась. Придётся улучить момент и немножко вздремнуть, чтобы привести мысли в порядок и справиться с новыми открытиями Боатенга.
Затем я помедлила и уставилась на Ротсея. Погодите. Что он сказал? Он улыбнулся, глядя на меня с безобидным беспокойством. Мой желудок скрутило, пока я смотрела на него.
— Ваши родители мертвы? —
